, как называет ее Ш. Фере). Мы никогда не сообщаемся мыслями, но только движениями, мимическими знаками, из которых уже потом вычитываем эти мысли обратно.
810. В отношении музыки всякое сообщение словами есть в своем роде бесстыдство; слово обедняет и оглупляет; слово обезличивает; слово все изумительное делает пошлым.
811. Есть исключительные состояния, которые предопределяют художника: это состояния, глубоко родственные или сросшиеся с проявлениями болезни: так что кажется, невозможно быть художником и не быть больным.
Психологические состояния, которые в художнике выпестованы почти до уровня «личностей», которые сами по себе в какой-то степени человеку вообще присущи:
1. опьяненность: повышенное чувство могущества; внутренняя потребность извлечь из вещей отражение собственной полноты и совершенства;
2. крайняя обостренность некоторых органов чувств: так, что они понимают совершенно иной язык знаков – и создают… – такая же обостренность, какая проявляется в связи с некоторыми нервными заболеваниями – крайняя подвижность, из которой проистекает крайняя сообщительность; желание высказать все, что умеет сообщить о себе знаками… потребность как бы «выговориться» знаками и жестами; способность, говорить о себе посредством множества разных языковых средств… взрывное состояние – это состояние сперва мыслится как принуждение, как позыв во что бы то ни стало, всеми видами мускульной работы и подвижности избавиться от этого комка внутреннего напряжения внутри себя; далее как непроизвольная координация этого движения, его преобразование (в образы, мысли, вожделения) – как своего рода автоматизм всей мускульной системы, подчиняющийся импульсу сильных раздражителей, действующих изнутри, – неспособность этой реакции воспрепятствовать; весь аппарат внутренних запретов как бы отключен; всякое внутреннее движение (чувство, мысль, аффект) сопровождается васкулярными изменениями и, соответственно, влечет за собой изменения цвета, температуры, секреции: суггестивная сила музыки, ее «suggestion mentale»[204].
3. невольная подражательность: крайняя возбудимость, при которой некий образец для подражания передается как зараза, «прилипает», – некое состояние угадывается по отдельным признакам и изображается… Образ, всплывающий из глубин души, воздействует уже как движение членов… в известном смысле отключение воли… (Шопенгауэр!) – своего рода глухота, слепота к внешнему – сфера допускаемых в себя раздражителей резко ограничена.
Это отличает художника от дилетанта (восприимчивого к искусству): для последнего апофеоз раздражимости в восприятии; для первого – в отдаче, в дарении – различие столь сильное, что антагонизм двух этих дарований не только естествен, но и желателен. Каждое из этих состояний имеет обратную по отношению к другому оптику, – от художника требуют осваивать оптику слушателя (критика), то есть обеднять себя и свою творческую силу… Это так же, как при разнице полов: от художника, который дает, нельзя требовать, чтобы он стал женщиной – чтобы он «воспринимал»…