Амет эль-Сегри со своего неприступного утеса видел, как Испанцы вошли в город, видел ненавистные испанские знамена, развевающиеся на башне города.
— Жители Малаги, — сказал он своему отряду, — поручили себя торгашу Али-Дордусу — и торгаш продал их. Не потерпим, чтобы и с нами поступили так же. Стены наши крепки; умрем под ними или сойдем вниз, прорвемся сквозь ряды врагов, пока они еще не устроились в городе.
Но отряд гомеров, отличавшийся свирепою храбростию, потерял свою мощь в страданиях голода. Голод пожрал и силу тела, и силу духа. Гомеры заявили, что хотят сдачи крепости.
— Али-Дордус, — сказал Амет эль-Сегри, — продал город, как торгаш; я сдам крепость, как солдат.
И он выслал Фердинанду герольда с предложением сдачи на почетных условиях. Фердинанд отвечал, что не принимает никаких условий и поступит с крепостию и ее гарнизоном по своему усмотрению.
Два дня Амет эль-Сегри, борясь со своим войском, не сдавался, но наконец был принужден к этому. Когда остатки этого гордого африканского войска сошли с высокого утеса, вид обезображенных всякими лишениями, трудом и бессонницей солдат внушал жалость. Исхудалые, бледные, бессильные, истощенные, они едва могли двигаться.
— По какой причине, — спросили испанские военачальники у Амета эль-Сегри, — ты так упорно защищался до последней крайности?
— Когда я принял начальство, — гордо отвечал Амет эль-Сегри, — я обещался защищать мою веру, мой город и моего короля до тех пор, пока буду убит или взят в плен. Я бы и теперь не сдался и умер бы, сражаясь, если бы мог удержать солдат своих. Да, я умер бы, сражаясь, я не сдался бы позорно в ваши руки униженный, безоружный!
Фердинанд не устыдился отягчить этого воина, честно исполнившего долг свой, цепями и заключить его в тюрьму, но помиловал Авраама Санета за то, что он пощадил двух испанских юношей; этому поступку удивлялись все рыцари.
— Такое великодушие, — говорили они, превознося Мавра, — достойно христианского рыцаря, кастильского гидальго!
Весь гарнизон Гибральфаро был отдан в рабство.
Пленные христиане, заключенные в темницах Малаги, были освобождены и приняты королем и королевой с торжеством и пышностию. Их тотчас накормили, одели, наделили деньгами и отправили на родину.
Главную мечеть освятили и превратили в христианскую церковь.
Жители Малаги, чтобы избегнуть рабства, предложили за себя выкуп.
— Если мы откажем им, — сказал Фердинанду собранный им по этому случаю совет, — Мавры побросают в колодцы, зароют в землю свои сокровища, и мы потеряем их; если же мы назначим выкуп, мы приобретем несметные богатства.