– И это важнее жизни и смерти? Ты меня заинтриговала.
– Если ты не захочешь защищать себя сам, придется мне прикрывать твою спину.
Он рассмеялся, настолько нелепыми показались ее слова.
– Защита понадобится вашей репутации, мисс Фурнье, если вас обнаружат в моей спальне.
– У меня ее уже нет, она уничтожена много лет назад.
– В Англии ты внучка женщины, пользующейся уважением и обладающей авторитетом. Сомневаюсь, что леди Фолкнер согласится с твоими доводами, скорее с моими. Молодых женщин принуждают к замужеству из-за гораздо менее серьезных проступков, чем визит в спальню к свободному мужчине.
– Но ведь ты не свободный мужчина.
– Кто тебе такое сказал?
– Все говорят. В свете только и разговоров о твоей скорой свадьбе с девушкой, обладающей множеством достоинств.
– Ты о мисс Смитсон?
Неожиданно произнесенное имя уничтожило ее решимость. Значит, правда, а она так надеялась, что это лишь слухи.
Ситуация ставит благополучное будущее Лоринга под угрозу. Надо любым способом спасти Шейборна. Отец ее сына должен быть с ним. Впервые она ощутила, что беспокойство о Саммере отступило на второй план.
– Это не мое дело, – произнесла она уже мягче, будто извиняясь за бестактное вторжение в его жизнь.
– Ты права, не твое.
Она сглотнула обиду и замолчала. Тишина затянулась. Саммерли решил, что уже достаточно, встал и налил себе бренди из штофа. Селесте он не предложил, заметив, как она вздрогнула, опасаясь, что он подойдет ближе. Шейборн запретил себе прикасаться к ней, хотя тело ее стало другим, более соблазнительным; человек, привыкший уделять внимание деталям, он не мог этого не заметить.
Кажется, он почувствовал, что она умалчивает нечто очень важное.
– Поезжай домой, Селеста, туда, где ты сейчас обитаешь. Я не хочу, чтобы ты здесь оставалась.
– Не могу.
– Почему?
– Мне надо кое-что тебе рассказать, об этом тебе точно неизвестно.
– Тогда говори. Время самое подходящее для разговора.
Ей мешало имя Кристал Смитсон, отголоски которого еще витали в воздухе, а также присутствие в доме совсем недавно Аврелиана де ла Томбера, она будто наяву видела его обезображенное лицо и полный ненависти взгляд. Над ними всеми нависал грозной тучей облик Гая Бернара, и в этом виновата она, только из-за нее он охотится на майора Шейборна.
«Опасно сейчас выводить на сцену еще и Лоринга, подставлять невинного малыша под удар», – подумала Селеста. Ее сын нуждается в любви и заботе, ни в чем больше. Она решительно встала и разгладила полы пиджака.
– Завтра я опять приду и буду рядом до тех пор, пока не уверюсь, что тебе никто не угрожает.