Я до боли сжал кулаки, а потом и зубы. Уверен, если бы я переродился в новом мире в теле человека, меня могло бы стошнить. Ну или я бы отвернулся, не в силах смотреть на этот ужас. Однако доппельское тело иначе реагировало на происходящее. Для него все это – еда. Для моей души – ужас. Суммарно для меня – крайне неприятная картина, на которую я все же могу смотреть.
Но не с холодной головой.
– Проклятье, – выругался я.
– Кар-кар, – еще две вороны спешили на пир. Одна из них приземлилась рядом с головой белокурой девушки, череп которой был расколот будто орех. Птица без раздумий окунула свой клюв в эту щель, чтобы добраться до мягко и нежного мозга. Другая ворона остановилась на груди эльфийки и с интересом уставилась на страшную рану – несчастную, вероятно, убили ударом меча в шею, сверху под углом.
– Глядите, а ведь у них похожая броня, – неожиданно воскликнул Шмыгз.
– Ага, – сухо ответил я, – столкнулись две группы, каждая из которых носила определенный тип доспехов. Иными словами, сформированы они были не из сброда. И карета выглядит весьма дорогой. Какие-то еще мысли у кого есть?
– Ну… – неуверенно протянула Роха. – Должно быть, спер-рва убили лошадей. Смотр-рите, какие у них большие кр-руглые р-раны. Это, наверное, какая-то магия.
– Земли! – вновь подал голос Шмыгз и повернулся ко мне. – Верно, Эйн?
– Да. Очень похоже на земляные колья, – мой голос прозвучал довольно холодно.
– Тебе жалко лошадей, пр-равда, вождь? – обратилась ко мне Рага.
– Почему ты подумала именно так? – удивился я.
– Ты ведь учишь нас, что убивать животных можно лишь для пр-ропитания. Что звер-ри сами по себе для нас совер-ршенно не опасны, потому что не могут владеть маной и избегают монстр-ров и пр-робужденных. А тут… – она нахмурилась и поджала губы. – Тут их убили пр-росто потому, что их хозяева их использовали. Эти лошади даже постоять за себя не могли! Они умер-рли бесславной, бессмысленной смер-ртью. Они даже не стали едой!
– Ты права, – кивнул я. – Их убили для того, чтобы спешить всадников. Ну и для того, чтобы они не ускакали вдаль и не привлекли внимание раньше времени. Мне их жаль. Но мне жаль и остальных погибших сегодня. Умирать больно и страшно. Какой бы ни была причина… Практически все они, – плавным движением руки я указал на трупы, – умерли потому, что выполняли приказ. По крайней мере, напавшие точно.
– А защищающиеся? – осторожно спросила Роха.
– Возможно, потому, что хотели изо всех сил спасти того, кто ехал в карете. Это благородно. Это достойно. Но оттого не менее больно и грустно.