Саперную лопатку нашел я на чердаке. Она была воткнута в щель на стыке шиферных плиток в углу. Сомнений не было, такую лопатку — с двумя заклепками и трещиной — мы искали.
А вот Степана Зарубу мы так и не нашли.
Через два дня Войный нашел Зарубу в Покровской больнице. Ему поездом отрезало ногу. После ареста Марии Степан бросился под поезд. Узнав у врачей о состоянии здоровья Зарубы и получив разрешение на допрос, я вошел к нему в палату.
Зарубу и не узнать: лицо желто-серое, нос заострился, руки худые, синюшные, скрещены поверх одеяла на груди. Когда я подошел к его постели, он посмотрел на меня тусклыми, неживыми глазами и зашевелился, пытаясь сесть.
— Лежите, не тревожьтесь, — обратился я к нему, усаживаясь на табуретку. — Я к вам на несколько минут. Как вы себя чувствуете? — спросил тихо, пододвинув табурет поближе к его постели.
Степан Заруба замер на мгновение, даже глазами не мигнет. Потом тяжело перевел дыхание и заговорил:
— Мария не убийца. Муж ее, Николай, умер своей смертью, внезапно. По глупости своей она закопала труп мужа в подполье своего дома. Жили-то они плохо, часто скандалили, дрались. Испугалась, дурья голова, что люди станут говорить, будто она его сгубила. Вот и пустила слух, что Николай бросил ее, уехал невесть куда. Я обо всем знал и, будучи в ссоре с ней, написал в прокуратуру. Началось следствие, Мария прибежала ко мне в слезах, дескать, помоги перехоронить, не чужие ведь. Пожалел ее. Перехоронили мы Николая за селом. Место приметное — старая акация там при дороге. Отмерить три шага — камень будет. Под тем камнем и засыпали мы его кости. Виноват я, что не отговорил сестру от дурной затеи, — вздохнул тяжело Заруба и закрыл глаза, давая понять, что устал говорить.
Возвратившись в Васильковку, я вызвал к себе Марию Зарубу и без обиняков спросил:
— Так где вы перехоронили останки Селиванова?
— Вы снова за свое, неужели не надоело? Оставьте меня в покое, я ничего не знаю! — завыла она.
— Эх, Мария, Мария. Зачем вы упираетесь? Ведь Степан мне все рассказал. И лопату у него на чердаке я нашел. Он назвал приметное место у старой акации. Кстати, знаете ли вы, что случилось со Степаном?
— Нет, — буркнула она сквозь слезы.
— Ваш брат под поезд бросился, — сказал я, не сводя глаз с нее. — Знаете ли вы, по какой причине ваш брат без ноги остался и чуть было жизни не лишился?
Слезы исчезли с ее глаз в один миг, словно с разбитой посуды вода. Заруба потупилась, закусив язык. Немного погодя подняла голову и посмотрела на меня будто бы незрячими глазами. Потом заговорила хриплым голосом: