Мы можем неделями рассуждать о том, правильно ли поступили мы с преподавателями или родители; но мне кажется, этот пример позволяет понять, до каких пределов могут распространяться правила и насколько любовь способна превзойти любое их них в неожиданных ситуациях, какие случаются в школе каждый день. Кто-то смотрит на тебя не так, как ты смотришь на других, и учит тебя взгляду на себя, полному милосердия, прощения и доброжелательности, а потому ты готов начать все заново. Думаю, что мы проявили любовь к этому ученику, даже отказавшись от принятого решения.
Франко Нембрини. Очень понятно. Пример куда показательнее, чем все наши возможные рассуждения.
Роберто Росси. Интересно, что иногда родители других детей помогают нам прощать своих собственных. Еще в этом эпизоде меня поразило, что в какой-то момент кто-то другой может понять лучше, чем мы, какую позицию занять по отношению к нашему ребенку. Мы можем возмутиться и сказать, что, поскольку это наш сын, решение принимаем мы, правила создаем мы, или же преклониться перед благом, превосходящим наши мысли.
Франко Нембрини. Думаю, пример кристально ясен. Одерживает верх инициатива, исходящая от мамы, а не меры, принятые школой. Значит, это действительно возможно; история, которую рассказал Роберто, свидетельствует о глубинной истине, а следовательно, о том, на чем держится весь мир и каждый из нас, – о милосердии. Задумайтесь хоть на секунду: все мы живем милосердием Бога; ведь, если бы нашу участь определяло то, кто мы и что мы, Ему пришлось бы поразить нас молнией прямо здесь, в аудитории. Мы живем в постоянном прощении и в этом можем немного подражать Богу, ибо Он – непрестанное прощение, непрестанная любовь.
Прощение и любовь движут миром, поскольку они означают, что можно всегда начать заново, и это верно для нас, для наших детей и для последних из наших учеников. В любой момент можно начать все заново. Иначе жизнь – это ад, обоюдный шантаж, рабство закону, правилам. Приведу только один пример. Не знаю, все ли вы следили за историей с посланием Папы католикам Ирландии[67]; я бы посоветовал вам прочитать его целиком, потому что в нем поразительным образом объединяются две вещи. В контексте скандала по поводу тягчайшей ошибки, тягчайшей вины – педофилии священников (это самая страшная вина, какую я только могу себе представить) – Папа напоминает и тем и другим, и жертвам и палачам, всей Церкви и каждому из нас, что значит милосердие. Он объясняет, что это вовсе не значит закрыть глаза, он просит о глубоком покаянии, о подчинении закону и наказаниям, просит обо всем том, о чем нужно просить, и таким образом закон полностью соблюдается. Но он не ставит закон во главу угла; совершённое зло – не последнее слово. Послание произвело на меня сильное впечатление, и я продолжаю его перечитывать; мне кажется, глядя на позицию Папы, можно научиться быть отцом даже при виде самых ужасных падений, ошибок и глупостей, какие только может совершить человек. И прежде всего, при виде нас самих, ведь настоящая проблема – в первую очередь прощать себя. Это очень конкретный пример того, что значит любовь во всех ее аспектах, включая соблюдение правил, которые являются средством, а не целью. Еще мне хотелось бы добавить два замечания по поводу предыдущего выступления. Первое: ссоры между детьми – это пустяки. Я мог бы рассказать о своем детстве, когда нам с шестью братьями и тремя сестрами приходилось уживаться на шестидесяти двух квадратных метрах… Пока дети не забивают друг друга насмерть, я бы сильно не волновался, по-моему, некоторое здоровое соперничество между братьями и сестрами – вполне нормальное явление. Вы правильно поступаете, когда говорите им каждый раз, что ссориться не нужно, но проявляйте терпение, не раздувайте из мелких склок огромной проблемы. Интереснее вопрос о лжи. В данном случае я бы тоже не упорствовал и не добивался признания под пытками. Важно, чтобы ребенок знал, что его ложь очевидна для тебя и для всех. Есть причины психологического плана: характер, темперамент, самоуважение и другие, из-за которых признать вину перед родителями не всегда просто. Но ведь ваш сын все равно знает, что обманывает. Не должно быть двусмысленностей: ты это знаешь, и он тоже знает, что ты это знаешь. Вот и все. Мне не кажется, что нужно настаивать на полном признании, ведь проблема не в этом. Проблема – дать ему понять, что ты прекрасно понял, кто сделал ту или иную глупость, и что он, поступая таким образом, не взрослеет, не берет на себя ответственность за свои поступки. Не стоит упорствовать, добиваясь признания вины от шестилетнего ребенка.