В этом смысле наша задача как воспитателей – с ясностью утверждать хотя бы фундаментальные опоры; утверждать не словом, а свидетельством. Ведь если ты говоришь: «Вот прекрасное, а вот безобразное», – абстрактно, в теории, то никому это не нужно. Нужно утверждать такой опыт, который позволит ребенку идти вперед, в переживание которого мы можем его вовлечь. Сегодня перед нами стоит колоссальная задача: переживать опыт прекрасного, доброго и истинного и свидетельствовать детям о том, что это действительно истинное, доброе и прекрасное, ибо приносит счастье, полноту жизни, позитив, дает силы и смелость. Вот о чем мы должны свидетельствовать нашим детям. И не откладывая, потому что время не ждет. Они уже по уши полны разных ужасов, ими забит их мозг; он забит такими картинками, от которых меня просто бросает в дрожь!
Поэтому я стараюсь им сказать: будьте внимательны! Если вы с головой погружаетесь в ужас, ложь, негатив, это не пройдет просто так, а непременно оставит в вас след. Ты не можешь сказать: «Я умный, все понимаю, поэтому даже если я по четыре часа в день пялюсь в телевизор, ничего со мной не случится». Это вовсе не так! Телевидение оставляет след и в нас, взрослых. Но тем более – в детском возрасте, когда впечатлительность сильнее. Нужно объяснять ребятам, почему важно задумываться о том, как они проводят время; ведь если ты часто встречаешься со злом, то часть его остается и в тебе. И после нужно время, нужно много времени, чтобы выздороветь, чтобы от тебя отстало то дурное, что прилипло.
Приведу пример – немного наивный, но все же показательный. Вы когда-нибудь чистили анчоусы? Я обожаю анчоусы, но, когда их покупаешь, в банке много соли, поэтому сначала нужно ополоснуть их под краном, потом удалить кости и залить анчоусы маслом: вкус сказочный! Проблема только в том, что после этих манипуляций я еще двадцать четыре часа не могу никому пожать руку, потому что руки пахнут рыбой! Вот, зло прилепляется к тебе так же, как запах рыбы. И, кстати, на этом в Католической Церкви основывается понятие индульгенции. Даже если грех прощен, ты еще не можешь попасть в рай, потому что до конца не очищен, на тебе еще остался «негатив». А индульгенция – после того, как грех прощен, – стирает и то, что осталось на тебе или в тебе от общения со злом, даже если ты очень долго имел с ним дело. Не думайте, что часы и дни, проведенные во зле, проходят бесследно; они оставляют на нас отпечаток, и мы несем на себе запах этого зла, негатива. Поэтому продуманное распределение времени – вопрос крайне важный.