— Идём…те… леди.
Оскара в студию!
Я поднимаюсь:
— Ваше высочество, позволите? — я тоже умею играть, хотя и не так хорошо.
Поднявшись, я помогаю ему оправить перекосившийся ворот рубашки, сдуваю с рукава невидимую пылинку. Риман благосклонно принимает ухаживания, стоит столбом, будто сам не способен заняться своей одеждой. Сейчас он тигр затаившийся, сейчас его можно даже погладить, и я хулигански опираюсь на его плечи, а затем провожу ладонями вниз до ремня на поясе. Его зрачки расширяются.
— Ваше высочество, его величество ждёт, — напоминает о себе лорд.
Я отступаю, обуваюсь. Чудо-мазь спасла мои стопы, а новые туфли настолько мягкие, что я, пожалуй, готова даже станцевать.
По коридорам до бального зала мы идём гуськом. Кронпринц — первым. Наблюдать за ним со спины очень удобно, и я вновь удивляюсь, как он владеет собственным телом. Он держит спину прямо, а голову высоко, как и подобает особе королевских кровей, но в его осанке нет ни намёка на царственное величие.
За принцем, отставая на шаг, следует лорд. И я замыкаю.
Постепенно пережитое отпускает меня. Ткнув тигра в самое болезненное место, я осталась жива. Конечно, наш разговор ещё не окончен. После того, что я сделала, кронпринц не отпустит меня легко. Но я не могу не радоваться отсрочке.
Мы входим в бальный зал через боковые двери, Риман поднимается на возвышение, лорд следует за ним, а я остаюсь у стены. Опекуна и его супругу нигде не видно, щёголя — тоже. Принцесса Оливия танцует с послом своей страны.
Мелодия медленно затихает, и пары рассыпаются, мужчины провожают леди. Музыкальная пауза не длится и минуты, оркестр начинает играть новую мелодию. Риман спускается с возвышения. В романе этой сцены не было, в книге на балу Риман станцевал один раз с принцессой и больше в круг не выходил.
Оливия, увидев жениха, лучезарно улыбается, но кронпринц проходит мимо неё, как мимо пустого места. К нему приковано всеобщее внимание, Риман словно не замечает. Он подходит ко мне и протягивает руку:
— Леди, я не могу смотреть, как вы скучаете в одиночестве.
Подстава… Кронпринц, а вы мерзавец.
Он стоит спиной к залу, лицо вижу только я, и Риман позволяет маске на мин исчезнуть, и я вижу его дьявольскую усмешку. Только идти против Оливии я не собираюсь. Я уже поняла, что «Сбежать от чудовища» показывало события однобоко — с точки зрения главной героини. Кронпринц совсем не такой, каким его видела Оливия, но это не значит, что я доверю ему свою жизнь.