Я крутанулся, оглядывая двор. Аким стоял с двумя важными мужчинами и вёл светскую беседу. Собеседники по одежде похожи на обрусевших половцев. Скверно.
Сегодня Аким напомнил пришедшим о своих подвигах. С Андреем они разошлись мирно, но в свите есть куча «кровников». И — лизоблюдов. Если посчитают, что смерть Акима будет приятна господину… Резать прямо не будут. Но провокацию устроить и в ответ…
— Маноха, видишь — девку за дом повели? Пошли своих, чтоб вернули.
— Много на себя берёшь, дитятко. Тебе надо — ты и иди.
Маноха флегматично рассматривал выходящий из ворот усадьбы обоз. Моя просьба его, кажется, рассмешила: сопляк, а княжьему палачу указывать вздумал.
— Она — моя рабыня. Моё имение без спросу брать нельзя.
— Ой ли? Не боись, суздальские гридни — мужи добрые. Была у тебя роба, будет роба с приплодом. Тебе ж прибыль.
Мои люди уже спускались с обозом на залитый водой берег реки. Идти одному — будет драка с кровью. Не ходить… Аким в эту девку влюбивши… Бл-и-ин!
— Свою прибыль я сам беру. К примеру, прошлым летом проходили тут пруссы. Ватажек из Владимира в Переяславль. Шалить тут начали. Пришлось побить. Насмерть. Хабар на них хороший взяли. Разный. Сумка там красная была…
Или он знает про ту грамотку, или — нет. Если знает — мне одному будут кости ломать или Акима тоже прихватят? Знает…
— И где она?
Я старательно улыбнулся ему в лицо.
— Ну не тут же. Не тяни время. Пошли человечка, да выйдем со двора, поговорим.
Маноха подозвал к себе пару мужичков, кивком головы указал направление. Подручные несколько удивились проявляемой начальником заботой по столь незначительному поводу и уточнили:
— Так то — княжьи гридни. А ежели они не схотят?
Пожал плечами:
— В морду. И — в колодки до утра.
Так-то. Гридни, конечно, цвет и гордость всея Руси. Но подручные заплечных дел мастера… рангом выше.
Мы вышли за ворота и прошли немного вдоль огороды усадьбы. Темновато, но можно разглядеть за лугом дорогу, на которой прошлым летом князь-волк остановил отряд Акима, возвращавшийся после стычки с волхвами и грабежа «Паучьей веси». Яков тогда с полными крови сапогами с коня слезал и волка прогонял. Что-то я его сегодня не видел.
— Ну и где?
Дядя, когда мне отвечать на вопросы — я сам решу. Послушай-ка сперва сказочку. Ненародную. Называется: анализ текущего момента.
— Китай идёт к Ростику о делах разговаривать. Если Ростик узнает о грамотке — разговора не будет. Но он не узнает — мне в княжеские дела влезать… не интересно. Через месяц — вы в Киеве, через два — той берестой только печку растапливать. Мне на Китая донос слать — не по чести. Потому как ты, Маноха, приглядишь, чтобы ни Акиму, ни каким другим здешним жителям, что здесь, в Рябиновке, что в других вотчинных селениях, ущерба не было. И сделаешь ты это хорошо, тщательно. За ради чести своего господина. Сделаешь. Хоть кроме меня про ту грамотку никто и не знает, но и пришибить меня чисто — ты не сможешь. Вон мой мертвец ходячий у ворот стоит. Будет шум и господину твоему… позор стыдный. Придётся тебе нынче ночью у суздальских — нянькой потрудиться, за баловниками приглядеть.