– Что молчишь, Игорь?
– Размышляю. Обо всем сразу. Грек, – впервые назвал я его по кличке, – а зачем ты мне это рассказал?
Он ответил тут же:
– Затрудняюсь объяснить. Но почему-то мне кажется, ты должен знать.
И твердо выдержал мой взгляд. А затем нам с ним стало не до разговоров.
Приближающуюся посудину мы с Греком увидели одновременно. Издалека, еще до того, как услышали звук ее мотора. Вероятно, нам помог случай в виде резкого крика птицы, на который оба мы невольно обернулись. Но в большей степени по той причине, что показалась она на открытом участке моря, где острова отступали друг от друга довольно далеко, пусть и старалась держаться к ним как можно ближе.
Грек надолго припал к монокуляру, уже из зарослей, в которых мы к тому времени успели укрыться. Затем он предложил его мне, на что я отказался: ему куда важнее вся та информация, которую с помощью прибора он может получить.
Корыто не больше «Контуса», направляется в нашу сторону, ведет за собой на буксире две лодки. И еще при первой возможности оно укрылось в невидимой отсюда протоке. На какое-то время все они пропали из виду, после чего показались только лодки под веслами. Они слегка изменили курс, взяв немного правее от прежнего. Направлялись к острову, который, судя по всему, тоже никогда не скрывается под водой во время прилива. Во всяком случае, бо́льшая его часть. Что они там забыли? И почему катер остался где-то позади?
В голову упорно лезла единственная мысль: эти люди прибыли сюда по наши души. Дождутся темноты, стараясь не шуметь, приблизятся и попытаются застать нас врасплох. Что, кроме нас, могло их здесь привлечь? Мы находимся куда южнее той самой полосы, где на островах появляются предметы земного происхождения. Что-то еще? Но что именно? И в любом случае стоило бы насторожиться. Посмотрев на Грека, увидел его кивок – беги за остальными! И я побежал.
Они бросили ремонт сразу же, как только увидели меня, вынырнувшего на песчаный пляж и бегом спешащего к катеру. И тогда я выбросил вверх руку со сжатым кулаком, резко растопырив пальцы в самой верхней точке. Понятия не имею, применяется ли такой жест где-нибудь еще, но у нас он всегда обозначал сигнал тревоги.
Все сразу пришло в движение. Каждый бросился к своему рюкзаку, которые давно уже были приготовлены. Застыв на краю протоки, я наблюдал за тем, как они бегут по направлению ко мне. Все давно уже оговорено. Нет смысла в случае возникновения даже гипотетической опасности оставаться возле «Контуса», где мы будем как на ладони. Еще меньше смысла в том, чтобы укрыться внутри. Катер с куда большим успехом можно оборонять именно отсюда, укрывшись в густой «зеленке».