Такого еще не случалось: месторождения магии истощаются. Крупицы воздуха и земли уже превратились в роскошь, не доступную большинству. Когда то же самое произойдет с огнем и водой? Вот главный вопрос, интересующий Штормхолд.
От его величества и Совета Магов требуют решительных действий, и буквально накануне стало известно: когда на кону благополучие мира, нет места личным драмам и слабостям. Давно забытые ритуалы вновь призваны обратить на Штормхолд внимание богов. В последний день лета, на закате, богиня хаоса и смерти примет дар его величества. И мы воздаем дань уважения принцессе Катарине, жертвующей ради Штормхолда и его подданных своей душой. И надеемся, что Таара обратит Пламя Хаоса на наше благо».
Что за…
– Я же говорил: не читай.
– Он сошел с ума?
– Нет. Сайлер не сошел с ума. Он… м-м-м…преследует свои цели.
– Он помогает Акориону?
– Нет. Но видишь какая штука: Эрстенни и фон Эйры подняли цены на крупицы, мотивируя это истощением месторождений. Куча народа осталась без магии, работы, еды. Голод, паника, протесты, народ призывает распустить к чертям Совет Магов, раз им больше не позволяют колдовать. Ну и Сайлеру удалось убедить Совет, что Таара поможет Штормхолду в обмен на древний ритуал, о котором все забыли.
– Принцесса для свиты. Да он псих! Она же его дочь!
– Для королей трон всегда был дороже жен, детей и даже души.
– Я такой херни не говорила! Мне не нужна Катарина!
– А Сайлеру не нужно твое благословение. Ему нужен образ беззаветно преданного людям короля, пожертвовавшего ради народа всем. Поэтому Катарина считает, что спасает людей, Совет полагает, что просит помощи у забытой богини, а король поднимает – как там у вас говорят? – рейтинг.
– И ты с ним дружил!
– Я с ним не дружил, я с ним взаимовыгодно сотрудничал.
– Ты что, не мог ничего сделать?! Рассказать, как все на самом деле? Ты же в Совете!
– Я из него исключен, – усмехнулся Крост.
– Капец! – в голосе прорезались истерические нотки. – Бога исключили из Совета Магов его же мира!
– Зато мы почти собрали Совет Богов.
– И Совет Богов советует королю пойти в задницу.
– Нам нужна печать – и можно отправлять официальную ноту протеста.
– Смешно. Но почему ты не вмешался?
– Я думаю. Время еще есть.
– У меня пропал дар речи!
– Наконец-то. Я уже и не надеялся.
Я допила остатки вина и, поняв, что хуже уже не будет, перевернула страницу. Что в этом дурдоме еще случилось?
– Суд по делу Брины ди Файр? Ее что, судят? За что?!
– За покушение на убийство. Считаешь, повод недостаточный?
– Он ее заставил, – сказала я. – Против Акориона обычному человеку не выстоять.