— Прежде всего, я должен сообщить ближайшим родственникам и провести официальное опознание. И по этой причине…
— Все это уже сделано, ваша честь. Чун был вдовцом, а два его сына живут в столице. Тело было только что официально опознано господином Лином, с которым покойный вместе занимался рыбным промыслом.
— Вы и ваши люди отлично поработали, — сказал судья. — Распорядитесь передать узника и труп прибывшим со мной стражникам. — Вставая, он добавил: — Я более чем признателен вам за скорые и умелые действия, командир. Дело это чисто гражданское, вы могли просто доставить убийцу в судебную управу и забыть о нем. Вы же отвлеклись от своих забот, чтобы помочь мне…
Командир прервал судью умоляющим жестом и проговорил своим странным глухим голосом:
— Ваша честь, я сделал это с огромным удовольствием. Я один из тех, кто служит под командой старшего командира Мина. Мы сделаем все, чтобы помочь вам. Любой из нас, в любую минуту.
Гримаса, исказившая изуродованное лицо, подразумевала улыбку. Судья Ди вернулся в караульное помещение у Северных ворот. Он решил прежде всего допросить арестованного, а затем отправиться на место преступления. Если он перенесет расследование в судебную управу, следы утратят свежесть. Дело казалось вполне ясным, но кто может знать наверняка.
Он уселся за единственный стол в пустом караульном помещении и стал изучать армейский рапорт. Там было немногим больше того, что рассказал ему командир. Полное имя жертвы — Чун Фан, возраст — пятьдесят шесть лет; девчонку зовут Иволга, двадцати лет от роду, молодому же рыбаку двадцать два года. Судья вынул из рукава визитные карточки и залоговую квитанцию. Карточки утверждали, что господин Чун являлся уроженцем провинции Шанси. Квитанция с большой красной печатью ростовщической конторы Чуна была датирована вчерашним днем и гласила, что госпожа Пей заложила четыре парчовые рубахи за три серебряных слитка с обязательством выкупить их через три месяца под пять процентов в месяц.
Прибыл начальник стражников в сопровождении двух своих подчиненных с носилками.
— Поставьте их там, в углу, — распорядился судья Ди. — Вы знаете об этой глухонемой, что живет в сторожевой башне? Военная стража сообщает только ее имя — Иволга.
— Да, ваша честь, именно так ее прозвали. Она подкидыш. Старая карга, которая продавала фрукты у этих ворот, вырастила ее, научила писать несколько дюжин иероглифов и кое-как объясняться знаками. Когда старуха два года назад умерла, девица ушла жить в башню из-за того, что здесь ее вечно дразнили уличные мальчишки. Там она разводит уток и продает яйца. Люди назвали ее Иволгой в насмешку над ее немотой, так за ней и осталось это прозвище.