— Вот и лети к своим звездам! — фыркнула я. — Исход апгрейнутых на завоевание Вселенной! — проблеяла, дурачась.
— А ваш необработанный девственный мозг, — набычился он, задетый моим выпадом, — мало того, что годен лишь для Земли, так еще и… не хмыкай! — так вот. Ваш мозг не способен здоровье поддерживать, про старение вообще молчу. Примитив, не будешь же отрицать?
В точку. Вышел на больную тему.
— А ты не думал… — Я очень старалась донести ключевую мысль солидно, без дрожания в голосе. — Для человечества в целом — ваше безумное долголетие — смерть! поколения должны часто меняться, чтобы обеспечить… эту, как ее… — Я стушевалась. Забыла слово, чучело! — В общем, из большего набора выше шанс получить лучшее качество.
Он вонзил в меня долгий, изучающий взгляд. С трудом вынесла.
— Честно только. Если б твой отец не умер от рака — неужели было бы хуже?
Гад, гад! У меня не только отец… тогда же — и ребенок. Я реально чуть умом не тронулась. Крохотный комочек… всего месяц и пожил. Мой бывший не разрешил нашего малыша отдать государству: в то время, двенадцать лет назад, наши как раз запретили отдавать мальчиков. Возможно, если бы его апгрейдили, он бы жил… у-у, сколько лет прошло — а до сих пор не простила себе, что тогда не боролась. И ноет душа. Но это моя боль. Только моя. Никому… никогда…
— Нечестно, Андрэ! — Губы мои плясали, в носу щипало.
Он притянул меня, заглянул в глаза. А что в них разглядишь, утопленных в соленом омуте?
— Вот и не повторяй попугаем. Сама думай.
Я отстранилась и схватилась за голову, съежилась в вопросительный знак.
— Я и так… стараюсь. И не могу. Не понимаю.
Чего тут понимать — плохая я женщина. Никудышная. Не смогла дитя родить здоровое. Вокруг наши вон одного за другим, а я… Я — дефектная. Нет, прямо мне врачи о том не сказали, но взгляд отводили старательно. Средний же медперсонал был не столь щепетилен: ухмылки вслед, шепот… про звезданутую бесплодную жирафу. Всплыло ведь вот опять, зараза… остро накатило желание скрыться, уткнуться в подушку.
Выметнулась, не попрощавшись, из пузыря на причал и — понеслась. «Быстрее, еще быстрее!» — гнала себя на пределе сил, изгоняя ранящие воспоминания.
Мои живут в зоже — общине, основу которой составляет идея. Именно идея, а не политика, религия или национальность. «Долой нейросети! Питаемся натуральным!» — уже только эти два лозунга вызывающе противоречат общепринятым нормам, а ведь есть и другие, не менее одиозные.
Возникли зожи двести лет назад как альтернативный ответ апгрейду. И становится их все больше. Сотни, если не тысячи: и в городах, локально анклавами, и вне, отдельными поселениями — эти в основном специализируются на создании пищи без использования синтезаторов. Растения выращивают прямо из земли, животных развели… ужас. Не очень понимаю, к чему столько сложностей: обычная синто-еда, по мне, ничуть не хуже, а даже и вкуснее. Разнообразнее, дешевле. Вот нейросети в мозгу — согласна, перебор: народ отвыкает добывать информацию посредством глаз и ушей. Ходят такие с пустыми глазами, в себя погруженные… сомнамбулы. Хорошо, если ходят — некоторые вообще превращаются в малоподвижные тушки.