На фоне черного сада мальчишка выглядел цветной кляксой: таким чужеродно ярким и светлым он был. Эйверин даже остановилась в дверях и прищурилась, словно увидела на дорожке само солнце.
– Ой, Эйви! – Мальчишка засиял и подскочил на месте, завидев подругу. – Ой, что это я улыбаюсь. У вас такая беда! Этот сад, наверное, был очень красивым!
– Это я виновата, Додо. У тебя не найдется еще цветов? – Эйверин спустилась по ступенькам и подошла к мальчику. Лицо его тут же помрачнело.
– Эйви, что с твоей губой?
– Я упала, Додо. Вот и поцарапалась. – Эйверин поспешно отвернулась к окнам дома.
– Знаю я, как это выходит, Эйви. Моя мама тоже иногда так падает.
– Додо, мне не нужно об этом говорить, пожалуйста.
– Это сделал господин?
– Да.
Из груди Додо вырвался горький вздох. Что мог он, сам слуга, против господина? Стоило ему хоть как-то ответить, как, ни в чем не разбираясь, отправят в Третий и его, и Эйверин, и всю его семью.
– Додо, мне очень нужно вернуть к жизни сад. Ты сможешь достать еще цветов?
– Конечно, Эйверин, конечно! – Мальчишка встрепенулся. – Я попрошу у госпожи! Ты начинай пока убирать эти, а я выгружу из телеги те, что привез, и добуду еще!
– Спасибо тебе, Додо. – Эйви коротко улыбнулась, но признательность ее не знала пределов. – Я буду тебя ждать.
Додо, улыбаясь во весь рот, кивнул и нервно подергал воротник алой куртки. Он стоял так еще несколько минут и глазел на Эйверин сквозь толстые стекла очков, пока девочка наконец не сказала:
– Ну, Додо, ты идешь?
– Ой, Эйви! Конечно! Конечно иду! – Додо подпрыгнул, врезался в свою тележку, уронил одну астру в глиняном горшке, но успел подхватить и поставить на место. Мальчишка потянул тележку к калитке, но Эйверин его окликнула:
– Подожди!
– Да? – Додо обернулся и взволнованно приоткрыл рот.
– Ты ведь обещал оставить мне эти цветы. Я высажу их, пока ты будешь ходить за другими.
– Ой, Эйви! Точно!
Додо принялся хватать цветочные горшки и расставлять их на тропинку. Эйверин поспешила ему на помощь. Наконец, когда на тележке осталась одна раскидистая глициния, Додо и Эйви одновременно потянули к горшку руки. Когда пальцы их соприкоснулись, обоих словно ударило током. Только девочка сразу отскочила, а вот Додо так и замер, улыбаясь и прижав ладонь к пузатому глиняному боку горшка.
– Я скоро вернусь, Эйви, – шепнул мальчишка и выкатил тележку за калитку.
А Эйверин не стала его окликать. Пусть увезет глицинию к себе, во влажную и светлую теплицу. Пусть никогда не коснется ее жадный туман.
Эйверин надела длинные перчатки и принялась убирать почерневшие цветы. Они рассыпались от малейшего прикосновения, и от них несло кислотой и затхлостью. Девочка усмехнулась. Наверное, такой запах должен быть у Бэрри. Удивительно: как у милой госпожи мог появиться такой сын?