– Да! Тюльпинс, понимаешь?! Все, что касается не меня, – мелочь! Понимаешь это, тупой ты увалень?! Пропал он, значит, да! Да при чем тут вообще я и мой личный колдун?! Не смей вплетать меня в эту историю! Прихлопнул мамашу, так будь готов за это ответить!
Послышался грохот чашек, поднос звякнул о каменную кладку камина. А потом и тихая возня, и тяжелое дыхание господина Бэрри. Похоже, в зале завязалась драка.
– Все, Бэр, отпусти, – просипел гость.
– Катись отсюда, – тяжело дыша, ответил господин Бэрри.
Эйверин в последний момент успела отскочить от двери: та с грохотом распахнулась, выпуская полного рослого господина в прихожую. Он, даже не взглянув на Эйви, но завидев ее тень, коротко кивнул и вышел на улицу, кутаясь в розовый женский плащ.
Господин Бэрри остался в зале: он схватил с полки первую попавшуюся книгу и, гневно сопя, в нее уставился.
Эйверин медленно попятилась, чтобы господин ее не заметил, и ступила на лестницу. Она хотела скрыться в своей комнате, но вдруг тяжелая рука легла на ее плечо. Эйви подскочила, глаза ее расширились от ужаса. Одно дело видеть, что кто-то вытворяет странные вещи, а другое дело знать, что он – настоящий колдун. В первом случае можно не бояться: мало ли чудаков на свете? А во втором надо бежать, бежать без оглядки, потому что ничего хорошего от колдунов ждать не стоит.
– Крысенок, ты чего смотришь так ошалело? Ну, не пугай. У тебя не должно быть такого взгляда. Ты ведь ничего не боишься, помнишь?
А Эйверин все смотрела и смотрела в лиловые глаза, пытаясь совладать с собой. Наконец она тихо-тихо, чтобы не расслышал Бэрри, спросила:
– Вы – колдун?
Мистер Дьяре лишь улыбнулся уголком рта и покачал головой.
– Нет?
– Нет. Выдумки.
– Но вы…
– Нет. Никогда. Ничего подобного. Совершенно. Поняла?
Эйви расслабилась и кивнула: что толку спорить? Не будет же она бежать к господину Бэрри за подтверждением своих слов.
Глава шестая,
в которой Эйверин узнает новое о тумане и мистере Дьяре
Настал приятный вечер. Воздух, прохладный и чистый, струился вдоль трамвайных путей, заполнял собой дворы, заливался в приоткрытые окна. И обитатели улицы Гимили, словно услышав негласный призыв, разом вышли на прогулку.
Господа, одетые в длинные плащи, вели под руку дам, а те расправляли полы широких платьев и бесстыдно кокетничали с соседями, пытаясь раззадорить своих спутников. Так действовала осень: осознание того, что скоро наступит зима и лютые морозы запрут их в тесных домах, заставляло господ чаще выходить на улицу, гулять долгими вечерними часами и запасаться свежим воздухом впрок.