– Стойте, стойте! – отчаянно заверещала Суфа. – Рауфус, Гёйлам рассказал ей про Хайде, вспомни! И она искала его!
Хозяин свалки остановился, тяжело дыша.
– Тогда зачем она оставила Рауфусу столько денег, а?! – завизжала Хика. – Я точно знаю, что это была она!
– Я… – Эйверин отшатнулась. – Да, я оставила их, но…
– Ты оставила их, чтобы я не злился на тебя за смерть брата, да? Ты решила, что жизнь Хайде стоит десять двилингов? – прорычал Рауфус, исподлобья глядя на Эйви.
– Я… я не… – Девочка сделала пару шагов назад, ее душили слезы. – Я хотела, чтобы…
– Чтобы что?! Чтобы что, Эйверин?! – Хика подскочила на месте. – А во сколько ты оценишь смерть Гёйлама?! Сколько стоит его жизнь?!
– Эйви никогда бы не сделала ничего плохого! – закричал Додо. – Она не способна на это!
– Да, рыжик? Ты уверен? – Рауфус подошел к мальчику и криво улыбнулся. – И у твоего отца не она воровала, да? Никогда у вас из пекарни ничего не пропадало, правда? – Парень блеснул глазами, взглянув на Эйви. – И лавку вашу она подожгла. Она.
Рауфус с насмешливым сочувствием поджал губы и развел руками.
– Эйви, что? – Додо вмиг сник, словно погас внутри него фонарик, что дарил всем теплый мягкий свет. – Я ему не верю. Я ведь не должен ему верить, правда?
Эйверин тяжело покачала головой. А толку оправдываться? Она и правда воровала. Пусть и в самые голодные дни, но воровала. И потом, не было бы ее, Рауфус не поджег бы пекарню.
– Я чего хотел сказать. – Хозяин Старого Рынка сплюнул сквозь щербинку. – К нам больше не суйся. Хоть издалека завидим, убьем.
Парень толкнул Эйви так, что она упала на мостовую. Хика плюнула девочке под ноги и пошла следом за Рауфусом. Заури и Чут отпустили Додо, Гартенс отвесил ему подзатыльник. Суфа, помявшись немного, тихо шепнула: «Я верю, что это не ты» – и убежала вслед за друзьями.
Крикун, усевшись на плече Эйви, то и дело совал ей под нос пушистый хвост, словно пытаясь успокоить. Эйверин убрала бельчонка за шиворот и снизу вверх посмотрела на Додо.
Мальчик обиженно поджал губы, щеки его покраснели. Весь вид его говорил о том, что еще немного – и он расплачется.
– Доброй ночи, Эйверин, – коротко бросил он и покатил тележку в сторону оранжереи.
Эйви осталась одна. Она обняла себя за плечи, дрожа от холода. Скоро придет туман, и, может, ей повезет? Может, на этот раз он с ней расправится?
Эйверин глотала слезы, что нежданно потекли по щекам, и смотрела на серые камни. Как долго еще она будет одна? Как долго продлится этот кошмар? Девочке так отчаянно захотелось в Кадрас, и чтобы на небе – звезды, а рядом – мягкие руки, которые обнимают нежно-нежно и защищают от всех бед на свете. Но рядом маячил только пушистый хвост и два торчащих уха, а этого на самом деле было не так уж и мало.