На мой взгляд, вся эта болтовня смахивала на откровенную попытку надуть меня, и надуть грубо, а жулье я терпеть не мог.
– Хорошо, старик, я заплачу тебе пару эталонов за твою помощь…
– Пару эталонов?! – его лицо мгновенно прорезал злобный оскал, и я со страхом увидел усеивающие его челюсти длинные желтые клыки, казавшиеся уменьшенной копией клыков чужого-попутчика. – Ты хочешь сказать мне, что половина твоих денег так мала?
– Теперь ты перебил меня, старик, – холодно указал ему я. – Так вот, я готов заплатить тебе пару монет за информацию, но информацию другого рода. Ты получишь их, если отведешь меня к гипертранслятору, при условии, что это будет недалеко. И еще пару, если найдешь мне машину, способную доставить меня в космопорт…
Его хохот в ответ был похож на скрип несмазанной дверной петли.
– О Небо Гибели, – взмолился он, подняв лицо к небу и картинно воздев руки, – как он глуп! Он не поверил ни единому моему слову!
Когда же он снова опустил глаза, то в них плескалась откровенная ярость.
– Да знаешь ли ты, иноп, что, разговаривая сейчас с тобой и предлагая тебе то, что я предлагаю, я рискую жизнью?
Я нахмурился. На этот раз в его словах не чувствовалось фальши. Может быть, все-таки стоило его выслушать?
– Ладно, – я неуверенно кивнул. – Ответь мне на несколько вопросов. Кто такие портовики?..
– Время! – закричал старик мне в лицо, брызжа слюной. Я отступил от него на шаг, не горя желанием быть оплеванным с головы до ног. – Время поджимает! Давай деньги – или пропадай, иноп! Ну?!
– Слишком мало информации, чтобы принять решение, – раздраженно проговорил я. – Почему бы тебе все же…
Странный шорох непонятного происхождения заставил меня умолкнуть и обернуться.
– Поздно! – истошно завопил старик и, свечой взмыв вверх, уже с высоты второго этажа докричал: – Ты слишком много болтал, иноп! Теперь приготовься к самым страшным минутам в твоей бесполезной, никчемной жизни!
Но я его уже не слушал.
Мне понадобилось некоторое время, чтобы мозг смог переварить то, что увидели глаза. А именно – целая секунда, показавшаяся вечностью.
Не торопитесь, взгляните на эту картину абсурда и ужаса моими глазами…
Через дорогу, из окна здания на втором этаже, с трудом протискиваясь сквозь гнилой оконный проем высотой в человеческий рост, в мою сторону тянулась чудовищного размера лапа, покрытая крупной серо-зеленой чешуей. Четыре пальца, каждый толщиной с хорошее бревно, были увенчаны полуметровыми грязно-желтыми когтями, похожими скорее на лезвия смертельно острых кос, с концов когтей капала мутная слизь, оставляя по мере продвижения цепочку темных пятен в пыли на тротуаре. Ей оставалось всего полтора метра, чтобы схватить меня поперек туловища.