– Что это за пластиковая штука? Эта, – уточнила она с любопытством, ожидая разъяснений. Мы тронулись. Нам нужно было двигаться.
– А, эта? Это гарантирует, что я здорова и могу начать водить машину.
Она сморщила нос.
– Ты болеешь?
– Сейчас уже нет. Я болела, раньше, но теперь в порядке. Это просто для безопасности за рулем, – я посмотрела на нее. – А как иначе, ведь я везу тебя. – Я хотела, чтоб это прозвучало убедительно, но, очевидно, у нее создалось противоположное впечатление.
Я поймала ее взгляд на моем ботинке, ее глаза скользнули по шраму на моей руке.
Дети любят правду.
– Я приняла плохое решение, – призналась я. – И… Поехала на машине, когда это было небезопасно. Я бы не стала делать это снова, но они должны быть уверены. Так что мне дали эту штуку на некоторое время.
Она кивнула.
– Так почему же ты плачешь?
Я вытерла глаза, не желая признаваться, что напугана.
– Извини. Мне просто нужно кое-что срочно выяснить.
– Что? – Она моргнула.
«Куда, черт возьми, мы едем?» – подумала я.
– Как лучше связаться с мамой или папой, – ответила я. – Каким-то образом мы, видимо, разминулись.
Еще чуть-чуть. Если я доберусь до нужного места, окажусь подальше от опасности, то Кол появится снова.
Никто не возвращается, помнишь? Пора перестать надеяться.
В мое сердце вернулось воспоминание о качающейся яхте, о тошноте, о потере. Но, черт возьми, я собиралась отвезти эту маленькую девочку в безопасное место.
Позади нас снова проехала та же машина. Шлейф выхлопных газов поднялся вверх, когда она остановилась.
Нет, мне это показалось.
Кому я могу позвонить?
Элли.
Продолжая вести машину, я набрала номер, вытирая слезы и сопли, текущие из носа, грубым рукавом свитера.
– Ты не должна делать это и одновременно вести машину, – сообщила мне Оливия.
«Это меньшая из наших проблем», – подумала я. Элли ответила, и я почувствовала облегчение.
– Эй! Элли, это я, – наконец хотя бы на какое-то время мир перестанет разваливаться на куски. Вот он, путь к безопасности, хотя бы чтобы Оливия могла убежать от всего происходящего. – Элли, у меня неприятности. Правда, на этот раз правда, послушай. Я знаю, знаю. Но послушай…
Мертвая тишина прошла по телефонной линии. «Постарайся, чтобы это не выглядело так, будто ты слетела с катушек, – подумала я. – Просто постарайся».
– Привет, как дела? – начала она после небольшой паузы. – Здорово снова тебя услышать.
Я похолодела от ее спокойного, как будто механического голоса.
– Элли, послушай.
– Одну минутку, – оборвала она меня уверенным, сдержанным тоном, словно торопящаяся стюардесса.