– Не говоря уже об Оливии, – сказала я. На другой стороне двора девочка поднялась по ступенькам крыльца.
– Если бы я знал, что она была там, я не знаю, что бы я сделал, – тихо произнес он. – Только когда полиция кампуса добралась до моего телефона, я увидел, сколько раз ты звонила, и они начали верить мне – достаточно, чтобы разрешить позвонить в городскую полицию.
Как только мы вернулись к реальности, я решила продолжить разговор.
– Знаешь, мой самый большой страх, – призналась я, – потерять рассудок. Когда я думаю о Паоло, все становится таким запутанным. Что было настоящим? Ведь что-то из этого было как будто подстроено, правда? Я не знаю. Я думаю, насколько маловероятно, что он появился как раз в тот момент, когда грузовик перевернулся на насыпи.
– Я знаю, – прошептал Кол.
Я снова перевела взгляд на Оливию.
– Ты знала его, – продолжил Кол после паузы. – Я тоже. Этот человек существовал. Мы знали его. И это было реально.
Эта мысль успокаивала, утешала.
– Мы счастливчики, потому что оба видели одно и то же. Знали одного и того же человека. А сейчас он один, где бы он ни был. Спрашивает себя, кто он на самом деле.
Это было правдой.
Свидетели переживания делают его реальным. Мы разделили это между собой.
Ближе к дому Оливия придумала какую-то игру с двумя палками в проходе между двумя «Вольво». Она хотела, чтобы Энди играл, чтобы все понял, преследовал ее.
– Знаешь, вакцина Сильвера сработала, – сказала я. – В ту ночь он сказал мне, что это так, и я ему поверила. Даже когда загорелся домик вокруг нас. Он собирался представить доклад об этом в Лондоне. Ты думаешь…
– Думаю ли я, что оно того стоило? Количество спасенных людей будет оправдывать убийство?
Моим глазам стало горячо. Я молча кивнула.
Три человека мертвы, включая Сэнди. Джеймс Мендель останется со шрамами на всю жизнь.
– Нет, – быстро ответил Кол. – Убийство – это неправильно. Всегда. Даже прорывное открытие не может достигаться такой ценой.
Я тоже понимала, что это неправильно, даже когда представляла себе одну девочку, которая никогда не услышит стук во входную дверь и не увидит, как кухонное полотенце ее матери падает на пол из-за шока и горя.
Ранее на этой неделе, когда федеральный агент сообщил мне, что Центры по контролю и профилактике заболеваний США уже взяли вакцину и приступили к анализу ее секвенирования, я почти что запрыгала от счастья.
И поблагодарила Бога.
– Мне действительно жаль Мэтта, – сказала я. – Нет, даже больше. Я чувствую себя по-настоящему плохо. Его подставляли относительно всего, что происходило вокруг. С ним творилось что-то ужасное. Должно быть, он чувствовал, что сходит с ума. Все указывало на него. Цветы, которые я послала, – вот это вау.