– Эмили? Мне показалось, вы на секунду проснулись. Вы с нами?
Я знала, почему он здесь – вовсе не для того, чтобы защитить меня. Я могла совершить нечто ужасное. Непростительное.
– Здравствуйте, – сказала я.
Мужчина улыбнулся. Он был блондином лет тридцати.
– Привет. Я офицер Чэпмен. Я из полиции.
– Что же случилось?.. – спросила я. Мой голос сорвался на последнем слове. Я сглотнула и попыталась снова. – Что случилось до того, как я… попала сюда? – Я не смотрела в его глаза, мой взгляд останавливался либо над его головой, либо где-то рядом.
Все, что я помнила, – вспышка. Скорее даже ощущение сильного толчка, а не образ.
Полицейский посмотрел на меня ласково, но пристально.
Потом я вспомнила – моя рука на руле, онемевшее обожженное водкой горло. Огонь. Моя рука сжала край простыни так сильно, что заболели сломанные ногти.
Может, ничего этого и не было. Мне хотелось так думать. Однако это случилось, ведь иначе я бы не лежала в больнице и не разговаривала с полицейским. Опять.
– Вы попали в аварию. Помните это?
– Боже! Кто-то пострадал? Кто-нибудь из них…
Полицейский покачал головой.
– Вы – единственная раненая.
Я с огромным облегчением опустилась на подушку. Мысль о том, что я могла причинить кому-то боль, была словно удар под дых. Я сейчас совсем не хотела вести себя безрассудно.
Потом я вспомнила, куда ехала. На похороны Паоло. Я закашлялась, и мне стало больно.
– Я все пропустила? Похороны?
Он скорбно кивнул.
Я откинулась на подушку. В желудке было пусто, но меня затошнило.
– Какой сегодня день?
– Сегодня среда, вечер. Вы проспали последние двадцать четыре часа.
За открытыми жалюзи виднелась бетонная сторона парковки, освещенная послеполуденным солнцем.
– Офицер на месте происшествия заподозрил, что вы употребляли алкоголь, поэтому было необходимо взять кровь на анализ.
– Да, понимаю.
– После аварии вы не смогли подписать ордер на арест, да и сейчас вы не совсем в том состоянии, чтобы получить ордер.
– Что значит получить ордер?
– Оказаться в тюрьме.
Я ощутила головокружение, какое бывает, когда стоишь на краю очень, очень высоко и смотришь на бескрайний каньон. Я подняла руки над одеялом. Два пальца на моей левой руке были сломаны.
– Вы еще немного побудете в больнице.
Полицейский выпрямился и потер шею. Похоже, он готовился, прежде чем сообщить мне настолько плохие новости. Тут он снова улыбнулся.
– Я позову вашу медсестру.
Когда он ушел, я откинула одеяло. Моя левая нога ниже колена была в гипсе.
Сердце словно окаменело. Медсестра вернулась и ничего не сказала. Я тоже практически ничего не говорила. Мне нечего было сказать.