А все остальное есть: и Надина сумочка красненькая, и солнышко желтенькое, и морская водичка голубенькая… Вдалеке под белым парусом яхта проплывает. Невдалеке отдыхающие в волейбол играют.
Мячик от волейболистов укатился и по Надиной подстилке прокатился, на которой Надя, по идее, должна бы лежать.
А она не лежит.
Нет ни Надиных ног снизу, ни Надиной головы сверху, не говоря уже обо всей остальной Нади.
«Так, спокойненько, – говорит себе девочка Надя. – Если я вижу, что меня нет, то это значит, что я есть. А иначе как бы я могла это видеть? И значит, все это мне просто снится».
Но все оказалось не так-то просто. Потому что Надя в ту же секунду – бац! – и проснулась. А ее как не было во сне на подстилке, так и наяву на подстилке нет.
«Так, спокойненько, – снова говорит себе девочка Надя. – Значит, мне это приснилось, что я уже проснулась. А на самом деле, я все еще сплю».
Не успела Надя себе это сказать, как – бац! – опять она проснулась. И опять у нее нет ни ног сверху, ни головы снизу… ну, то есть наоборот. Не в этом суть, мои маленькие читатели и читательницы. А суть в том, что, судя по всему, это был уже никакой не сон.
«Так, спокойненько, – вновь говорит себе девочка Надя, – если мне это не снится и если меня нет на подстилке, это еще не значит, что меня нет вообще. Может, я пошла в кабинку для переодевания – переодеться».
И Надя помчалась в «переодевалку» – посмотреть, там она или не там. Попутно отметив про себя, что раз она мчится, значит – она есть. А иначе как бы она могла мчаться?
Примчалась Надя к кабинке. А ее там тоже нет.
«Значит, я уже переоделась, – сделала логическое заключение девочка Надя, – и вернулась на свое место, чтобы забрать подстилку и сумку».
И бегом назад!
Прибегает. А ее на ее месте как не было, так и нет. Мало того, нет уже и Надиной подстилки с Надиной сумкой.
«Та-ак, – думает девочка Надя. – Добегалась».
Только Надя пришла к такому неутешительному для себя выводу, как снова – бац!.. – не-е-ет, не «опять проснулась». Сколько ж можно просыпаться, в самом-то деле?..
Не проснулась, а – появилась. У кассы. На железнодорожном вокзале.
И кассирша у нее спрашивает:
– Тебе, девочка, билет туда или оттуда?
– Туда, – на всякий случай отвечает Надя.
– А куда – туда? – уточняет кассирша. – Туда, куда подальше, или туда, куда поближе?
– Туда, куда подальше, – говорит девочка Надя, ва-а-аще уже ничего не понимая.
Вот и оставим ее с этим непониманием. И перейдем к непониманию мальчика Пети.
Непонимание
мальчика Пети
Жил-был мальчик Петя. Жил… жил… А потом вдруг – бац! – и умер. Ну что ж, умер так умер. Похоронили Петю, как водится, на кладбище. И вот лежит мальчик Петя похороненный и думает: «Если я умер, то почему я тогда думаю? Выходит, я не умер. Но если я не умер, то почему я тогда лежу на кладбище в гробу, а не дома на кровати?»