Таракашкина подскочила к стене и понеслась вверх.
Бумканье-бомканье сразу же прекратились. Машка хотела уже остановиться и отдышаться. Но не тут-то было.
ХЛОП!.. ШЛЁП!.. – раздались громкие хлопки и шлепки. Оказывается, бабушка схватила мухобойку и теперь пыталась размазать внучку по стене.
«Привязалась!..» – в смятении думала Таракашкина, петляя, как заяц, чтоб затруднить бабушке прицельный удар… И было Машке яснее ясного, что бабушка не будет вот так до бесконечности мазать, а рано или поздно попадет точно в цель – в Машку!
«Надо прыгать!» – приняла решение Таракашкина. И – прыгнула. Да так удачно, что угодила прямехонько в щель между двумя паркетинами. Ура-а-а!.. Здесь-то уж бабулька не достанет ее ни тапкой, ни мухобойкой.
И тут вдруг – ХРРРЯСЬ!.. – что-то блестящее воткнулось рядом с Таракашкиной. И еще раз – ХРРРЯСЬ!..
– Ну, сейчас ты у меня попляшешь, милок, – грохотала бабушка, тыкая в щель острием ножниц.
Машке ничего другого не оставалось, как опять спасаться бегством. Она выскочила из щели и помчалась, не разбирая дороги. Примчалась на кухню и юркнула между мойкой и посудным столом.
Наконец-то можно было отдышаться.
Только теперь, – оказавшись в «шкуре» Таракашкиной, – Промокашкина ощутила всю несправедливость отношения людей к тараканам. К этим, в сущности, безобидным существам. Они ведь не сосут у людей кровь, как наглые комары; и не лезут людям буквально в рот, как назойливые мухи… Нет, тараканчики вообще стараются не попадаться на людские глаза. И вот ведь какая подлая человеческая натура: заметив таракана, человек, не раздумывая – БАМ! – его тапкой или еще чем-нибудь, что по́д руку подвернется. «Вот гады!» – подумала Таракашкина про людей, забыв на секундочку, что и она сама была недавно человеком.
А сон между тем продолжал продолжаться. «Да и сон ли это?..» – уже начинала сомневаться Машка, поводя усиками туда-сюда.
И тут левый Машкин усик нащупал капельку сметаны. У Машки вновь черные слюнки потекли. Она тотчас набросилась на эту капельку, но… любимая сметанка показалась вдруг противной-препротивной. Зато заплесневелая крошка от вареного горошка, валявшаяся здесь же, Таракашкиной очень даже понравилась. Получилась, что у Машки, ко всему прочему, еще и вкусовые ощущения изменились.
«Нет, это все же не сон, – сделала печальный вывод Промокашкина. – Я действительно превратилась в Таракашкину. А раз так, то прощайте любимые оладушки. И любимые подружки тоже прощайте. Прощай, смартфон. Прощай, бассейн… И здравствуй, новая жизнь. Тараканья. Под кухонной мойкой. В обществе других тараканов». Скоро Таракашкина вырастет (если ее до этого бабушка или мама с папой по стенке не размажут), выйдет замуж за какого-нибудь Таракана Таракановича, у нее народятся детки-тараканчики, и…