— Имперское правительство милостиво даровало свое высокое покровительство буддийской церкви ввиду того, что ее возвышенное учение оказывает благотворное влияние на обычаи и нравы нашего бесчисленного народа. Именно поэтому мой долг наместника, представляющего здесь, в Пэнлае, правительство Империи, защищать это святилище, храм Белого облака, тем более что святая статуя Грядущего Будды, находящаяся в его владении, хранит жизни наших мореходов, подвергающихся в пучинах вод смертельной опасности.
— Истинно так! — подал голос маленький настоятель. Поначалу раздосадованный вмешательством в церемонию, теперь он кивал, милостиво улыбаясь и явно одобряя эту незапланированную речь.
Судья Ди продолжил:
— Ныне судовладелец Ку Менпин жертвует копию священной статуи Грядущего Будды, и мы собрались здесь, дабы засвидетельствовать ее торжественное освящение. Имперское правительство милостиво согласилось с тем, чтобы после завершения церемонии статуя в сопровождении военного эскорта отправилась в столицу. Тем самым правительство желает выказать свое почтение к надлежащим образом освященному образу буддийского божества и обеспечить неприкосновенность сей статуи на пути в столицу.
Поскольку я как наместник несу полную ответственность за все происходящее в этом официально признанном месте поклонения, мой долг, прежде чем дать согласие на освящение, удостовериться, действительно ли эта статуя такова, какой ее представляют, а именно, вырезанная из кедрового дерева добросовестная копия священного изваяния Грядущего Будды.
По толпе пронесся изумленный ропот. Настоятель ошеломленно уставился на судью, сбитый с толку столь неожиданным завершением того, что он мнил поздравительной речью. На помосте заволновались монахи. Хунпен направился было к настоятелю, но его не пустили солдаты.
Судья Ди поднял руку, и вновь воцарилась тишина.
— А теперь я прикажу своему помощнику убедиться в подлинности статуи.
Он подал знак Цзяо Таю, и тот быстро спустился с террасы и влез на помост. Расталкивая монахов, он подошел к алтарю и обнажил меч.
Хунпен шагнул к балюстраде и зычно крикнул:
— Позволим ли мы осквернить священную статую, рискуя навлечь на себя ужасающую ярость Грядущего Будды и подвергнуть смертельной опасности бесценные жизни тех, кто в море?
Толпа гневно заревела. Ведомые моряками зрители с протестующими криками подступили к помосту. Настоятель, испуганно приоткрыв рот, не спускал глаз с высокой фигуры Цзяо Тая. Ку, Цзао и мастера гильдий беспокойно перешептывались. Командир из крепости окинул тревожным взглядом толпу и положил руку на рукоять меча.