А вот на что особенно приятно смотреть, так это на Машкиного мужа: как он по залу кузнечиком скачет, снимает праздник, со всей старательностью и усердием. Вот смотришь на него и чувствуешь себя победителем. Если бы еще потом, после этого триумфа, Машка пошла не с этим, мать его, индивидуальным предпринимателем, а с ним!
Евгений отыскал взглядом бывшую жену. Она разговаривала с Колесниковым, директором «Титаника». Молодец, девчонка! Машка всегда была такой: общительной, веселой, в любой компании не терялась. Вот попала она в толпу незнакомых, не самых простых в общении людей – и что? Другая бы забилась в уголок и сидела там, не высовываясь, только глазенками бы моргала. А Машка? Непринужденная, оживленно-веселая, как будто она всю жизнь провела в этой компании. Кому-то улыбается, кому-то машет рукой, а вот она уже беседует – опа! – с главным редактором нашей славной областной газеты! И так с ним болтает, словно они вечность знакомы. Судя по тому, как довольно щурит глазки господин Музыченко, Машка сейчас рассказывает, как ей нравится наш областной вестник и как она восхищается организаторскими талантами главного редактора. Молодец, девчонка! Можно поспорить, что скоро в газете будет хвалебная статья, посвященная издательству «Лотос» и его благородной просветительской миссии.
– Нравится? – дружелюбно пихнул его в бок сидящий справа Большой Паша.
– Кто? – немного растерялся Евгений. Неужели он так откровенно любуется бывшей женой?
– Девчонка моя нравится? Алька?
– А-а. – Евгений перевел взгляд на черноволосую девушку в алом платье, лихо отплясывающую в кругу азартно хлопающих поклонников. Танец Альки был невообразимой смесью цыганочки, барыни и танца живота. Мимо нее неторопливо проплыли Олег с Великим Аудитором, Анастасией Михайловной. Они танцевали плавно, элегантно, но по сравнению с зажигательными движениями Альки невыносимо скучно. – Хороша, – искренне согласился он. – Я бы даже сказал, красавица.
– Вот. – Большой Паша погрустнел. – И я говорю, славная девка. Не злая, не жадная. Ума, конечно, не так чтобы палата, но ей диссертацию не писать. Я, честно говоря, вообще умных баб не очень… напрягают они меня. А с Алькой хорошо.
Евгений молча налил Большому Паше водки, плеснул себе и поднял рюмку:
– За женщин, с которыми нам хорошо!
– За них. – Паша благодарно кивнул, выпил, закусил маринованным грибочком.
Евгений тоже выпил. Вообще-то он, как хозяин праздника, старался не увлекаться алкоголем, но пропустить сейчас было неловко.
– Пристроить бы ее в хорошие руки. – Паша печально посмотрел на него, перевел взгляд на Альку, которая с веселым повизгиванием выписывала ногами совсем уж несусветные кренделя, и снова уставился на Евгения. – Надоела она мне.