– В этом деле твои желания – не главное, – возразил он. – Нет оснований для подобной щепетильности, учитывая, что мы уже давно в ссоре с Джезби, а Чаникуты всегда были смутьянами.
– Щепетильность тут ни при чем. Я никогда не говорил, что жду трона. И откровенно говоря, считаю, что и Тмер и Таббл, возможно, окажутся лучше меня.
– Они не избраны Логрусом.
– А если я избран, то должен добиться трона без посторонней помощи.
– Брат, есть огромная брешь между его миром – миром принципов – и нашим – из плоти, камня и стали.
– А если допустить, что у меня свои намерения и твой план в них не входит?
– Какие же у тебя намерения?
– Мы говорим чисто условно, помнишь?
– Мерлин, до чего ж ты упрям! У тебя есть обязательства перед Домом, так же как перед Владениями и Логрусом!
– Я способен сам оценить свои обязательства, и их у меня достаточно… пока.
– Если у тебя есть план расставить все по своим местам и если этот план хорош, мы поможем воплотить его в жизнь. Что же у тебя на уме?
– В этом отношении я в помощи не нуждаюсь.
– В чем же ты в данный момент нуждаешься?
– В информации, – сказал я.
– Спрашивай. У меня ее море.
– Отлично. Что ты можешь мне рассказать о родственниках моей матери с материнской стороны, о Доме Хендрейков?
Мэндор поджал губы.
– Профессиональные вояки. Ты знаешь, они на месте не сидят, всегда в гуще войн Царства Теней. Просто любят это дело. После смерти генерала Ларсуса Домом правит Белисса Миноби. Гм-м… – Он сделал паузу, затем продолжил: – Тебя интересует их несколько странная мания, касающаяся Амбера?
– Амбера? – переспросил я. – То есть?
– Я припомнил один свой дружеский визит в пределы Хендрейка, – сказал Мэндор, – когда я забрел в маленькую, подобную часовне комнату. В нише одной из стен висел портрет генерала Бенедикта в полном боевом облачении. Ниже была полочка, вроде алтаря, с оружием и горящими свечками. Еще там было изображение твоей матери.
– Неужели? Интересно, знает ли Бенедикт? Дара однажды рассказала моему отцу, что происходит от Бенедикта. Позже он посчитал это абсолютным враньем… Как ты думаешь, стали бы такие люди держать злобу на моего отца?
– За что?
– Корвин сразил Бореля Хендрейкского.
– Они имеют склонность относиться к таким вещам философски.
– Однако, исходя из рассказов отца, я прихожу к заключению, что он воспользовался не совсем благородными приемами, хотя я не думаю, что тому были какие-то свидетели.
– Так оставим в покое спящих драконов.
– У меня нет намерения будить их. Но вот что мне интересно: услышь члены Дома Хендрейка какие-то подробности, стали бы они из кожи вон лезть, дабы заплатить долг чести? Не думаешь ли ты, что они могут стоять за исчезновением моего отца?