Я быстро прихожу в себя и на одних лишь рефлексах успеваю опереться на прилетевший из неоткуда Гнев.
В глазах было мутно. Очень. Собственно, что под ногами груда дымящегося мяса я понял лишь через десять секунд, кои пришлось простоять на месте и активно бороться с желанием потерять сознание.
“Ого, план сработал”, - удивился Гнев, - “Я думал, оно тебя сожрёт”
“Что это…”, - сглатываю кровь, - “Что это было за дерьмо?! Почему весь мир завопил и едва меня не прикончил?!”
“Ничего особенного. Ты просто уничтожил Грех. Со всеми бывает”
“В СМЫСЛЕ УНИЧТОЖИЛ?!”, - сейчас я испугался больше, чем за всю битву с Шезму.
“На осколки разорвал. Не очкуй, он просто на первую стадию вернулся. Так произошло, потому что Обжорство твою энергию сожрать-то сожрало, а вот переварить не успело. Ну вот вся накопленная и вылетела разом, а так как там была в основном именно твоя энергия, ты и не сдох. В общем, повезло. План был так себе, но это стоило учитывать. Хотя я бы тебе всё равно об этом не сказал”
“Вхух”, - я искренне выдохнул.
Обжорство цело. Слава Богу Войны.
— Лилит, ты здесь? – сказал я куда-то в воздух.
Зрения всё ещё не было.
— Д-да, я здесь.
О, ответила. Значит всё позади, и отца она уже не боится.
— Я надеюсь, Шезму не взял тебя под контроль?
— Нет, он…, - она говорила с некоторой осторожностью, однако, тот факт, что она вообще способна говорить в этом измерении уже указывал на многое, - Он не сможет. Наверное…
— Умеешь исцелять? Походу, мне кровь глаза залила.
— С-секунду…, - она что-то откуда-то отрезала и подставила мне под рот, - Моя плоть умеет исцелять. Съешьте.
— О боже…, - покорно съедаю.
На вкус как бекон.
Через минуту зрение пришло в норму, однако звон в ушах так и не ушёл. Я выпрямился, вдохнул полной грудью и наконец смог снять «маску» сумасшествия и гнева, которую надел исключительно для Шезму.
Всё пространство вокруг поменялось. Раньше оно было ярким и белым, словно бы отражением здоровья своего правителя, однако теперь по небесам шла мерцающая трещина, а свет окрасился в серую пелену мрака. Весь Эдем словно разломился, и лишь стоило посмотреть вниз, как всё стало понятно.
— Шезму…, - вздохнул я, - Лилит, скажи. Я ведь влетел ему в грудь?
— Да. Вашу руку поглощал именно центр груди. Как мы и планировали, господин.
— Ясно…, - я вновь посмотрел на всё ещё живое существо.
От него осталась лишь голова и ошмётки изуродованного мяса. Он не восстановится – на это больше не было энергии, ибо она вся хранилась в Обжорстве. Теперь это лишь страдающий в агонии мужчина, неспособный даже самостоятельно умереть.