Илья понимал, что вопрос прозвучал глупо и странно. Все стали переглядываться, смотреть друг на друга.
– Конечно, ты здесь, где ж тебе быть? – первым отреагировал Рома.
– Что случилось?
– Тебя долго не было. Мы уходить собрались, стали искать, – ответил Калинин.
– Вы остались тут, мы с Романом ушли обратно в зал, – одновременно с ним проговорила Гусарова.
– Долго – это сколько? – спросил Илья. По его ощущениям, он бегал по коридорам больницы примерно минут двадцать или чуть меньше.
– Примерно час, – сказал Рома. – Тебе, видно, стало плохо здесь. Ты заперся изнутри, мы пытались открыть дверь. Вошли – ты на полу.
– Все нормально? – встревоженно спросила Лариса. – Или скорую помощь вызвать?
Лежать было жестко, болела спина, а еще – бедро. Наверное, ударился, когда падал. Но в целом он чувствовал себя хорошо, о чем и сказал.
– Не надо скорой. – Илья сел. – Со мной все отлично.
– Голова закружилась, наверное. – Гусарова потрогала его лоб, как заботливая матушка. – Температуры вроде нет.
«Значит, мне все почудилось? – подумал Илья. – Но почему я не помню, как заходил в туалет?»
Он поднялся на ноги, шагнул к раковине и открыл воду. Снял очки (целы, хвала богам!), умылся, избегая смотреть на свое отражение.
Остальные стояли кружком, ждали, что он будет делать дальше. Илья завинтил кран и вытерся бумажным полотенцем.
– Простите за беспокойство, – сказал он. – Сам не понимаю, что случилось.
В ответ зазвучали голоса: его успокаивали, просили не переживать и беречь себя. Он не вслушивался, хотя и отвечал. Желание было только одно: быстрее уйти отсюда.
– С тобой такое раньше бывало? – спросил Калинин.
Илья качнул головой – нет. И подумал:
«Вот именно, что не было. Это все «Петровский». С этим местом явно что-то не то».
Уже гораздо позже, когда он оказался в своем подъезде и поднимался по лестнице к двери квартиры, Илье пришли на ум слова приятеля матери о демонах, что воют по ночам в отеле. Вспомнились слова безглазой медсестры о том, что за ним наблюдают из темноты.
По спине вдоль позвоночника пробежал озноб. Когда он оказался на площадке между вторым и третьим этажами, неожиданно погас свет. Лампочка замигала и потухла.
«Совсем как там, в отеле!» – подумал он.
Полной темноты не было: все остальные лампочки горели, но рядом с Ильей сгустился мрак. По углам точно кто-то плеснул чернил, и тьма стала казаться живой, осязаемой. Илье показалось, что он и впрямь чувствует чей-то недобрый взгляд.
«Мы наблюдаем за тобой… Мы живем в темноте».
Илья никогда и никому не признался бы в этом, но ужас, который вдруг охватил его, был таким душным, таким всеохватным, что у него затряслись руки. Он стоял в подъезде собственного дома, где прошло все его детство; прекрасно знал, что за каждой дверью – люди, обычные люди, занятые повседневными делами, и все же чувствовал себя бесконечно одиноким, заточенным не пойми где…