«Показалось!» – попробовал он убедить себя, но в дверном проеме мелькнула тень: человек (человек ли?) быстро прошел, Дмитрий не успел понять, кто это был.
Мысль о том, что в спальне, в двух шагах от него, – призрак матери, умершей много лет назад, даже не пугала – сбивала с ног, и он не мог заставить себя успокоиться, решить, что делать.
«Они прямо за вами! Почему вы не видите! Почему не верите?» – эти слова вдруг прозвучали в его сознании. Еще минуту назад Дмитрий готов был поклясться, что не понял, о чем говорила Наталья, не расслышал, а теперь вот был уверен: она произнесла именно это! Она действительно видела что-то, чего они с отцом не могли разглядеть, и пыталась предупредить, уберечь пасынка от… чего? Что за ужас таится в этом доме?
В комнате внезапно стало не только холодно, но и темно – причем стемнело резко, одномоментно, как будто кто-то набросил накидку на клетку с волнистыми попугайчиками.
Мрак за окнами был таким, про который говорят «хоть глаз выколи».
«Надо зажечь электричество или свечи. Но где находится выключатель? Куда положили свечи?»
Вопросы были простые, легко решаемые, однако Дмитрию не хватало мужества и силы воли, чтобы сделать хоть что-то, кроме…
«Бежать. Нужно уйти отсюда», – выбралась, наконец, на поверхность сознания здравая мысль, и Дмитрий, не рассуждая, рванулся к дверям. Вцепился в ручку, повернул толкнул от себя. Дверь не поддалась.
«Она открывается в обратную сторону, болван!» – вскричал внутренний голос, и Дмитрий послушно дернул упрямую дверь. Потом еще раз. Та не желала открываться.
«Замок! Я же ее запер», – чуть не подвывая от облегчения, несчастный пленник повернул ключ в замке. Тот повернулся, раздался сухой щелчок, похожий на выстрел.
Но даже при незапертом замке дверь не поддавалась.
– Помогите! – всхлипнул Дмитрий.
Он дергал ручку туда-сюда, толкал дверь плечом и, уже не в силах совладать с собой, бился в нее и кричал о помощи, умоляя выпустить его.
В доме полно народу: отец, Наталья, слуги. Почему же никто не слышит? Не бежит к нему, не пытается вызволить?
– Это не ваш дом, – прозвучало откуда-то сбоку, со стороны спальни, где кто-то (Покойница!) ходил, перемещался, подкарауливал Дмитрия. Голос был женский, хрипловатый, не разберешь, знакомый или нет.
Дмитрий замер, припав к двери, как к последнему оплоту спасения. Дышал часто-часто, с болезненным присвистом, и чувствовал, что весь взмок, невзирая на холод.
– Мы наблюдаем. Мы ждем. Вы уйдёте, – проговорил все тот же голос.
Обернувшись, Дмитрий прижался затылком к двери в инстинктивном желании защититься: ведь лучше смотреть опасности в глаза, чем подставить под удар беззащитную спину.