Востров-старший ненавидел меня с самого детства. И если Олега он просто недолюбливал, то меня на дух не переносил. Уже намного позже я понял, что все дело было в моей схожести с родным отцом. Олег был больше похож на мать, а вот я… Я был копией своего отца, которого Востров ненавидел, пожалуй, даже больше, чем меня.
Потому, когда у него появился повод для того, чтобы наконец-то меня «убрать», он решил перед этим хорошенько на мне отыграться. Вместо того чтобы сразу убить, его парни методично избивали меня несколько дней. Не знаю, сколько бы все это продолжилось, но в один из дней заброшенный дом, в котором меня держали, подорвался ко всем чертям. Именно в тот день, когда у меня получилось сбежать. Правда, то, как дохло я передвигался, вряд ли можно было назвать побегом, но все же именно это спасло мне жизнь. Да, меня отшвырнуло взрывной волной, но я не превратился в горстку пепла. Почему Востров, найдя меня, уложил в больницу и даже не добил, я так и не понял, но хорошо запомнил его слова о неизвестных мне тогда Олеге и Авроре.
Лишь спустя полгода, когда ко мне начала возвращаться память и я узнал, что никакой на самом деле не Хабаров, до меня дошла вся суть его угроз. Буду сидеть тихо, помалкивая, и он не тронет тех, кто мне дорог. Вот и весь расклад.
— Ты мог связаться со мной. Мог!
— Не помню, чтобы у тебя было какое-либо влияние на отца. — Я поморщился.
— Мог рассказать все матери.
— Раз ты такой смелый, пошел бы сам и рассказал. А что?
— Я не нашел ни одной прямой улики. — Рус склонил голову, подперев ее ладонями.
— У меня тоже не осталось ни одной прямой улики, если ты об этом. Я сам же их все и уничтожил. Алкоголь все же зло, — развел руками, вспоминая, как сжег все, что нашел для меня детектив. До последнего не хотелось верить. Не хотелось знать такую правду.
— Не перегибай. Лучше собирай свое шмотье, в Москву едем вместе.
— Воскрешать меня будешь? — рассмеялся я и тут же совершенно серьезно добавил: — Я не поеду.
— Ты понимаешь, что он не оставит тебя в покое? Он узнает. Может, уже знает.
— И что? Грудью меня прикрывать будешь? Знаешь, как я устал от этого всего. Не знаешь? — Я часто закивал и внезапно заметил, как в глазах встала странная мутная пленка, лишь проморгавшись, почувствовал стекающую на щеку слезу. Быстро ее вытер и прикрыл глаза, загоняя все свои эмоции вглубь себя.
Проще всего в этой жизни строить из себя беззаботного разгильдяя, намного тяжелее оставаться им и внутри. Я долго жил своей работой, творчеством, довольствовался тем, что наконец-то нашел себя, свое призвание. И, возможно, прожил бы так еще очень и очень долго, если бы не встретил девушку, напомнившую мне об Авроре, о том, что я ее так и не забыл. Ни разу не пытался найти, узнать хоть что-то о ней, чтобы не сделать себе больнее, но все же помнил. А вчера у меня просто сорвало крышу, стоило ей только воинственно нахмурить брови и ткнуть в мою грудь аккуратным тонким пальчиком — все. Я потерялся, словно отправился на десять лет назад. Всего на мгновение, но такое долгожданное.