Ну вот. Здесь все, что мне нужно.
Благодаря Рену.
Я отгоняю мысль о нем, пытаясь похоронить чувство вины под трепещущим сердцем. Закрывая сумку, я понимаю, что наполненная она уже не поместится под полом. Поэтому задвигаю ее под кровать, жалея, что не могу сделать то же самое с собственной совестью. Рен – единственный человек в Ормсколе, которого последние семь лет я могла назвать настоящим другом. И я приставила пистолет к его голове.
До того, как уеду, мне нужно извиниться перед ним. Сегодня.
Сморщившись, я допиваю остатки кофе, поднимаюсь на ноги и распахиваю дверь в коридор.
И встречаюсь лицом к лицу с отцом.
Сердце моментально уходит в пятки. Не знаю, как долго он стоял у двери и подслушивал. Я допустила невнимательность, и теперь придется за это платить.
И только когда родитель резко чертыхается, явно испугавшись не меньше меня, я вижу в его руках сеть и понимаю, зачем он пришел. Мной овладевает странное чувство дежавю.
– Одевайся, – командует он, – и отправляйся к сараям. Сеть у северного берега нужно менять. Снова.
Лишь к полудню мне удается добраться до горной тропы. Иду в деревню и во рту у меня кисло, как будто я наелась неспелой вишни. Руки болят от уколов иголки и ожогов от веревки, а нервы потрепаны сильнее, чем та самая сеть. Благо, что, когда я начала загружать заштопанную снасть в тележку, чтобы отвезти ее на север, отец мрачно сообщил, что в этот раз сделает все сам.
– Я поставила ее на совесть, – настаивала я, рассердившись на его намеки.
– Разве я тебя в чем-то обвиняю? – угрюмо поинтересовался он.
– Нет. Когда тебя ждать к ужину? – спросила я.
– Не знаю. Если повезет – поздно, а могу совсем не успеть. Оставь мою порцию у печи. Не ходи меня искать, если не вернусь, – предупредил он. – И не трогай мой кофе.
Мы вместе вернулись к дому, где я дождалась, когда отец скроется из виду. Он велел не искать его, но не запрещал мне выходить из дома…
Я повторяю эту мысль как заклинание, пока спускаюсь в Ормсколу. Мне всего лишь нужно найти Рена и извиниться. И проститься, хотя он этого и не узнает.
По дороге я успокаиваюсь. Останавливаюсь на вершине холма и смотрю на реку. Она бежит как никогда быстро. Неудивительно, что никто не заметил проблем с озером. Я вижу парочку заигрывающих друг с другом камышниц и улыбаюсь им. Однако улыбка сползает с моего лица, когда я вспоминаю, что сегодня Самайд. Деревня будет кишеть людьми.
Вместо того чтобы шагать по главной дороге и рискнуть повстречать на своем пути всю деревню, я пробираюсь за рядом домов на окраине, слушая, как шумная толпа сползается к центру Ормсколы. Я уже чувствую запах жареного мяса и лука и начинаю ощущать голод. По собственной глупости я не взяла ничего из дома, прежде чем спускаться сюда. Мой живот вызывающе урчит, подчеркивая тот факт, что я идиотка.