Музыканты запинаются, однако я продолжаю танцевать, решительно настроенная не давать им больше повода глазеть и перешептываться. Этому действу я отдаю всю себя, фокусируюсь, сжимаю зубы, пока волынки не отыгрывают последние аккорды и танец не заканчивается. Жители деревни начинают свистеть и хлопать, а мы все кланяемся. Гэвин смотрит на меня с жалостью, а Рен подходит ближе. Возможно, чтобы я не набросилась на Хэтти и не убила ее.
Вдруг откуда-то с окраины площади слышится шум.
– Помогите! Мне нужна помощь! – доносится крик, и народ расходится, пропуская к центру шатающегося Фергуса Брауна, конюха с конюшни Баллантайнов.
Он сгибается пополам, пыхтит, силится что-то сказать.
– Что случилось? – выходит вперед Джайлз.
– Кто-то выпустил всех лошадей из стойл. Они исчезли.
Рен толкает меня локтем.
– Пора убираться отсюда, – шепчет он, пока Джим Баллантайн пробирается сквозь толпу.
– Что значит исчезли? – спрашивает Джим.
– Я услышал из домика конюха, как они испуганно ржали, и пошел посмотреть. Но когда добрался до конюшни, стойла оказались открыты, а лошадей не было. – Фергус выпрямляется и смотрит в глаза своему работодателю. – Забор сломан. Кто бы это ни сделал, он двигался прямо сквозь него, даже не утрудился зайти через ворота. Я шел по их следу до самого леса.
– Кто это мог быть? – сплевывает Джим Баллантайн. – Кто посмел?
– Идем, – говорит Рен и берет меня за руку. – Альва, начинаются неприятности, и нам лучше не маячить перед глазами.
Парень прав, и я позволяю ему увести себя с площади, где люди толпятся вокруг Фергуса.
Рен тащит меня до самого моста. Там мы останавливаемся и переводим дыхание. Некоторое время он стоит и смотрит на деревню, а затем поворачивается лицом ко мне.
– Послушай, Альва… вчера я говорил серьезно. Я хочу пойти с тобой. Я стану полезным, найду работу. И буду присматривать за тобой. – Когда мои брови ползут на лоб от возмущения, он тут же добавляет: – Знаю, что ты можешь и сама о себе позаботиться, но ты же знаешь, что люди могут попытаться воспользоваться тем, что девушка живет одна.
– И кем ты мне будешь, Рен? Моим защитником? Братом? Мужем? – интересуюсь я.
Парень явно спланировал этот разговор, пытался меня задобрить, и в памяти всплывает пакетик конфет со вкусом еловых шишек.
– Я не ожидаю, что…
– Я тебя кастрирую, если ты хотя бы подумаешь об этом, – не выдерживаю, выдергивая у него свою руку.
Я подхожу к нему вплотную, лицом к лицу, и понижаю голос. Напрягаясь, Рен смотрит на меня, и лунный свет окрашивает его силуэт в черно-белые оттенки.
– Послушай меня, Маррен Росс. Ты мне нравишься, но я не стану тебе женой и не буду ею притворяться. Если хочешь уйти из Ормсколы – уходи. Но ты не пойдешь со мной. Ты меня понял? – Он резко кивает. – Спокойной ночи, Рен.