«Сай, присмотри за Иреной».
«Не волнуйся, Старший, за ней есть кому приглядеть. А я буду рядом».
«Уверен?»
«Абсолютно. Пока все не закончится, ее из леса не выпустят. Да и жирок стрясти надо, зарос я им в Оплоте».
Мысленный диалог, как и всегда, занял всего лишь мгновение, но и этого мгновения стороннему наблюдателю было бы достаточно, чтобы понять – гронхеймцы обречены.
А те устроились под стенами Даргасского Мегара с комфортом. Поле перед городской стеной было усыпано разноцветными шатрами, и из-за этого еще больше казался не военным лагерем, а ярмарочным городком. Не только высший командный состав, то бишь благородные, любили воевать с комфортом. Судя по тому, что недавнего сотника тоже вытащили из палатки, этим не брезговали и командиры рангом младше. И лишь обычные воины, теснее прижавшись к теплому боку товарища, спали на своих плащах, постеленных прямо у потухших костров, рядом с нечищенными с вечера котлами и спящими караульными.
Предутренний туман только-только начал рассеиваться, а со стороны дороги, ведущей на Даргасский тракт, уже стояла сплошная стена щитов, из-за которой на спящий лагерь смотрели сосредоточенные глаза «верных». Воины перебирали пальцами по полированным древкам длинных копий и в установившейся тишине терпеливо ждали начала боя.
Но вот эту тишину разорвали хриплые звуки боевых рогов, а вслед им ударили гулкие барабаны, задавая ритм. Стена щитов колыхнулась, приподнялась, а потом синхронно двинулась в сторону гронхеймцев.
– Обожаю эту музыку, – выставляя напоказ клыки, улыбнулась Катаюн. – Кажется, что даже самый трусливый новик, услышав ее, начинает чувствовать себя бывалым воем.
– Потому что это музыка славы, музыка чести, музыка боя, – не без чувства гордости ответил Адым.
– А ты не лишен чувства прекрасного, Лошадник, – подмигнула ему девушка. – А притворяешься степным дикарем.
– Я так маскируюсь, мерита, – куртуазно поклонился урукхай, не слезая с коня. И оба заразительно рассмеялись.
В то время как «верные» медленно двигались в сторону лагеря гронхеймцев, с другой ее стороны с гиканьем, уханьем и свистом, будто самые натуральные степные дикари, о которых совсем недавно говорила личная «тень» князя, раскручивали свою карусель бойцы Третьего Разящего легиона. Привстав на стременах, они на полном скаку проносились буквально в полутора сотнях шагов от границы лагеря и пускали в его сторону стрелы. Правда, выбирали пока в качестве мишеней не воинов. Оперенные убийцы летели во все те же пустые котлы, древки знамен, сваленные щиты и веревки, которыми растягивали шатры. Ближайшей задачей княжеских воинов было не убить спящих, а посеять в лагере панику. Вот когда или, вернее сказать, если гронхеймцы, несмотря на все, организуются и попытаются дать вооруженный отпор, вот тогда острые жала стрел будут впиваться уже не в дерево и медные бока котлов, а в податливую плоть.