«Ну вот как они проделывают эти свои фокусы, хотелось бы знать?! – подумалось мне. – „Подарочки“ подсовывают, что комар носа не подточит, всё проделано так, будто хозяйство это пролежало нетронутым на этом складе очень и очень долгое время. Прямо чудеса какие-то, да и только… Вы как хотите, так и считайте, воля ваша, а вот лично я ни на йоту не доверяю дельцам, проявляющим столь щедрую благотворительность. Определённо, эти „подарочки“ они мне подкидывают неспроста и, похоже, так ненавязчиво подталкивают к каким-то выгодным для них действиям, но каким – большой вопрос… Да и вообще, оставят ли меня в живых после выполнения того, что от меня требуется теневым кукловодам, неизвестно…»
Тяжело вздохнув, я поднялся, отряхнул галифе, вернул в ящик статуэтку и взялся за осмотр других ящиков. Статуэтки были ещё в десяти ящиках, а вот в остальных оказались ручные бомбы, чему я уже не удивился, восприняв неожиданную находку как нечто должное. Чего-то подобного я и ожидал, ведь не зря же ящики разместили в отдельном помещении, да ещё за стальной дверью, закрытой на замок.
Пересмотрев около пятидесяти ящиков, заполненных ручными бомбами, я бросил это дело и, вызвав людей, распорядился пока оставить остальные дела и в первую очередь доставить опасный груз с соблюдением предельной осторожности в оружейный склад. Прихватил пару бомб и штуцер с боеприпасами к нему, я выбрался на поверхность и вновь поскакал на артиллерийский полигон, где собирался проверить качество найденного в подземном хранилище пороха. Подготовив ручную бомбу, я спрятался за каменную кладку. Подпалив запальный шнур и размахнувшись, бросил её как можно дальше. Рвануло так, что я чуть не оглох. Сила взрыва оказалась раза в три сильнее тех бомб, что сделали мастера нашей кузнечной артели, хотя вес их был примерно одинаковым.
Выбравшись из-за укрытия, я непроизвольно поёжился: от мишеней вообще ничего не осталось, что говорило о том, что качество пороха было гораздо выше того, что мы закупили у Гильдии огневых дел мастеров. Больше экспериментировать с бомбами я не стал и, зарядив новенький штуцер, выстрелил в ростовую мишень, потом ещё и ещё, пока не выяснил эффективную прицельную дальность, опять же оказавшуюся в три раза больше всех имеющихся у нас на вооружении кремниевых мушкетов. В общем, штуцеры действительно являлись грозным оружием, впрочем, ручные бомбы от них не отставали и даже гармонично дополняли.
Такому халявному приобретению, значительно усиливавшему нашу огневую мощь, надобно бы радоваться, вот только не было во мне этой радости, хоть ты тресни, а было лишь беспокойство с тревогой пополам. Повздыхав, я собрал оружие и поехал домой. Поставив лошадь в конюшне, разделся и по давно заведённой привычке ополоснулся под холодной водой, потом обтёрся чистой тряпицей и, подхватив оружие, вошёл в дом. Ощущая во всём теле сильную усталость, сразу завалился спать.