– Что ты имеешь в виду? – резко повернувшись ко мне, глухо поинтересовался есаул, прищурив правый глаз.
– А то и имею, что некто очень могущественный специально уничтожал все письменные источники на протяжении долгого времени и подменял их откровенной фальсификацией или коверкал исторические хроники так, что буквально всё было перевёрнуто с ног на голову. Подозреваю, и орда степняков, терроризирующая Вольные баронства, работа одного и того же кукловода или, вернее, кукловодов… В общем, всё происходящее на Большой и Малой Хорте есть химера, созданная неведомо кем и непонятно с какой целью, но цель эта явно мерзопакостная. Вот такие дела, Борислав…
– Подожди, ты хочешь сказать, – почему-то шёпотом заговорил Борислав, – рабский рынок Мельхора контролирует этот самый неведомый кукловод или кукловоды?
– Скорее всего, именно так дело и обстоит, но доказательств, сам понимаешь, у меня нет, одни лишь подозрения, но, надо сказать, вполне обоснованные. Для того чтобы это выяснить, надо для начала в город попасть, вернее, для начала орду эту победить надо, а уж затем в город Джерсан как-нибудь попасть и, главное, из него вернуться в целости и сохранности.
– Орду эту мы непременно уделаем, – твёрдо заявил есаул, – хотя бы ради того, чтобы добраться до глотки того кукловода, кто насылает степняков на Вольные баронства, и думаю, нам предстоит уничтожить не одну такую орду, пока мы до этой самой глотки доберёмся.
– В правильном направлении мыслишь, Борислав, но не забывай, это ведь наш первый большой бой, от исхода которого зависит буквально всё.
– Ой, атаман, что-то темнишь ты… Ты явно знаешь нечто такое, о чём мы все, вместе взятые, понятия не имеем, и молчишь, никому ничего не говоришь. Случаем, не хочешь со мной поделиться, момент-то для откровений, как я думаю, самый подходящий?
– Непременно поговорим, Борислав, причём обстоятельно, но только в другое время и в другом месте и только когда ты действительно будешь готов услышать нечто для себя неожиданное, я бы даже сказал, невероятное. Сейчас ты просто не готов к этому, да и я тоже, если честно, – отрицательно покачав головой, ответил я на его предложение и, спустившись со стены, направился в месторасположение нашей разведывательной сотни.
Пока шёл к казарме, напряжённо размышлял, правильно ли я поступил, намекнув есаулу о существовании неких тайн этого мира, но, в конце концов, это должно было рано или поздно случиться. Борислав был пусть только профессиональным лихим воякой без серьёзного образования, но по жизни был очень умным и проницательным человеком, да и не он единственный был таким. Верин, например, тоже, или старшина кузнечной артели. И сотники были им под стать. Они просто не могли не обратить внимания на то, что я очень отличаюсь от местных. Хоть я и пообтёрся в последнее время, но всё равно мои манеры, обороты речи и поведение во многом остались прежними, даже несмотря на достаточно сильное воздействие окружающей среды. Все они это прекрасно видели и понимали, только вида не подавали, просто Борислав решился со мной на эту тему поговорить первым…