С ощущением тревоги я осматриваю лабораторию. У левой стены находится кушетка для осмотра, на которой я должна была лежать неподвижно, пока пальцы Трента касались меня, а справа — охлаждающий блок для проб крови.
Я открываю дверь и вынимаю два образца крови, даже не заметив, что кладу продукты, которые взяла из кухни, в холодильную установку, где Трент хранил свои образцы, чтобы они не испортились.
В кабинете в задней части лаборатории я нахожу термоодеяла, которые используются при шоковых ситуациях. Я вынимаю одно и кладу его на плечи, поскольку здесь холоднее, чем в доме наверху. В абсолютно белой комнате совершенно неуютно и многое связано с воспоминаниями, которые я хотела бы забыть. Тем не менее, сейчас это самое безопасное место, по крайней мере, пока я не узнаю, что произошло. Я смотрю на кушетку, но не могу пересилить себя, чтобы сесть, а тем более лечь на неё.
Вместо этого я, съёжившись, сажусь на корточки в задней части лаборатории и плотно заворачиваюсь в термоодеяло. Я должна всё обдумать, но мой ум будто парализовало. Я могу только бездумно пялиться на дверь, полная страха, что она откроется, и войдёт Трент или ещё хуже… Бист!
— Прекрати, — повторяю я себе раз за разом, пока не чувствую, что мой собственный голос начинает сводить меня с ума.
Фавн.
— Иди и посмотри, есть ли в доме что-нибудь ещё, что могло бы нам пригодиться.
Бист гавкает мне приказ, и я должен сделать над собой неимоверное усилие, чтобы не поднять средний палец в не оставляющем сомнений жесте. Бист объявил себя лидером сектора «B»! Всё во мне протестует этому, но на данный момент другого выбора, как подыграть, у меня нет. Бросив взгляд на дрожащего Трента, находящегося в плену у Биста, я поворачиваюсь и ухожу. Трент! Этот червь! Его не было в лаборатории, где он живёт и работает, когда Бист штурмовал дом. Тренту повезло, что он не попал под горячую руку Биста, пребывавшего в кровавом угаре. Когда через несколько часов Трент был схвачен Бойцами и доставлен к новому лидеру, ему как-то удалось убедить Биста в своей полезности. Надо отдать Тренту должное — он умнее своих коллег, с которыми у Биста был короткий разговор — такой же, как и со Стоуном! Лицо альфы всё ещё стоит у меня перед глазами: удивление, когда Бист провёл охотничьим ножом ему по горлу, и женщина — Мэлори, её распахнутые глаза, в которых сначала неверие, затем паника, потом вопль, как будто сердце было вырвано из её тела. Мэлори смотрела на Стоуна, как будто он что-то значил для неё, в то время, когда Бист и другие тащили за руки его мёртвое тело из комнаты, чтобы закопать вместе с убитыми врачами «Древа Жизни». Это была жесточайшая зачистка, на сто процентов в стиле Биста! Я встряхиваюсь, чтобы выбросить картинки о Мэлори из головы. Конечно, Стоун ничего для неё не значил, но паника в её глазах… страх… страх на лице женщины — эта картинка, которая преследует меня до сих пор.