Прямо перед Смольным тоже обнаруживался скверик, карликовый такой, зато, по близости к властям, до сей поры нетронутый; когда Лэй был еще совсем мелкий, родаки часто с ним тут гуляли – по большей части мама, но иногда и папашка, который был тогда не смутной сволочью, мало-помалу растворяющейся в кислоте памяти, а самым умным, сильным и теплым человеком в мире. Наверное, поэтому Лэй этот скверик любил – и малехо помнил, как он выглядел прежде. Там, где поверху желтых башен-воротин тянулись когда-то железные буковки тоталитарных надписей, теперь накололи буковки правильные: слева, где помнилось что-то про диктатуру, было написано «Первый демократический сейм новой России», а справа, где помнилось что-то насчет пролетариев, – «Приобретайте себе друзей богатством неправедным». Лэй знал, это из Священного Писания: препод основ безопасности жизни любил, когда приходил на урок датым, повторять: «Помните, ребятки, мудрость сию еще Христос заповедал! „Похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным“! Поняли, в чем фокус? А уж остальная-то безопасность тогда сама приложится…» Похоже, притча про удачливого коррупционера была единственным, что он знал из Писания, – но уж ее-то он знал назубок по-любому. Он лишь не говорил, откуда богатство взять, – и потому завет пропадал впустую. Дайте богатство сперва – а до столь нехитрого рецепта любой децл и сам допетрит…
Да еще сменились персонажи на каменных граненках по сторонам главной аллеи: слева торчала башка какого-то хомяка с подписью «Гайдар», а справа – какого-то кощея с подписью «Бурбулис». Лэй не знал, кто они такие, да и не особо жаждал: наверняка типа первые инспектора от ОБСЕ какие-нибудь. Раньше там были головы тоже двух нерусских, только обе бородатые – почему-то они помнились очень четко: одна с бородой подлиннее, другая с бородой пошире, маленький Лэй их очень любил, потому что смешные. Да и папа – тогда еще папа, а не папашка – иногда начинал прикалываться: «А если б эту бороду да расстелить по городу…», и маленький Лэй хохотал до упаду; он жалел, что не стало бородатых.
Да еще круглый высокий постамент перед самым парадным входом в Смольный, пустовавший, сколько Лэй его помнил, года три назад увенчался многотонной, типа дрессированный бегемот на задних лапах, чугунной чушкой в виде дирижирующего Ельцина, а на постаменте возникла надпись золотом: «Россия должна быть ограничена территорией Московской области»; и ниже – надпись помельче, она типа сообщала, откуда цитата: «Декларация о государственном суверенитете России».