Грузовик неторопливо едет по городским окраинам, и мы ощущаем, как со скрежетом переключаются передачи. Там, где мы в конце концов останавливаемся, – полная тишина. Вдруг контейнер начинает оглушительно вибрировать, резко наклоняется, и все, что есть внутри, скользит вниз, заваливая задние двери. Меня несет туда же, и я в итоге обнаруживаю на лице колено Вилланель. Руками и ногами мы разгребаем завалившие нас тюки. Я провалилась так глубоко, что чувствую холодный стальной пол. Двери вот-вот откроют, и мое сердце колотится с такой скоростью, что я боюсь отдать концы.
Контейнер с мучительным скрежетом опускается на землю. Через несколько минут раздается приглушенный лязг стержней запора и двери распахиваются. Я застываю под тюками – челюсти стиснуты, глаза крепко зажмурены, а сама я так напугана, что не могу ни о чем думать. Проходят секунда за секундой, но новых звуков нет. Я смутно осознаю, что на моей спине лежит рука Вилланель. И вдруг всего в паре метров от нас что-то громко захлопывается, с рычанием оживает мотор грузовика, и через мгновение слышится отдаленный скрип несмазанных ворот.
Мы лежим неподвижно еще несколько минут. Я чувствую, как рука сползает с моей спины, и тюки начинают шевелиться. Но я все равно лежу, примерзшая к полу контейнера, даже не смея надеяться, что кроме нас здесь никого нет. Лишь услышав голос Вилланель, я открываю глаза и направляю взгляд вверх.
– Эй, коза! – шепотом зовет она, направляя мне в лицо сигнальный фонарик. – Все в порядке. Тут никого.
– Точно?
– Да. Вылезай.
Я неуверенно, на ощупь пробираюсь к открытым дверям контейнера, нахожу очки и озираюсь. Мы – на погрузочной площадке склада величиной с собор. Линейные неоновые светильники, висящие над нами на ржавых балках, испускают мрачное рассеянное свечение. Слева – смутные очертания стальных ворот. Узкий луч света на одной из створок указывает на калитку поменьше. Перед нами, уходя в даль и исчезая в темноте, стоят плечом к плечу ряды промышленных вешалок со свадебными платьями. Словно армия невест-призраков.
Вилланель кивком командует идти за ней. Через пару шагов я останавливаюсь от дурноты и головокружения. Меня раздуло, и тут мои кишки пронзает резкая боль.
– Ты в норме?
Я стою пару секунд, покачиваясь:
– Мне просто надо очухаться.
Она хмурится, затем поворачивается и тыкает мне в бок пальцем:
– Больно?
– Да. Откуда ты знаешь?
– Это очевидно. Нельзя не срать неделю без последствий.
– Наверняка я скоро этим займусь. Ладно, все прошло, пойдем.
Мы обходим склад по периметру, но как отсюда выйти – неясно. Есть пара стальных, наглухо запертых пожарных дверей. До окон не добраться, они метрах в десяти над головой, а стеклянная крыша – и того выше. Небольшой кабинет, куда мы поднимаемся по лестнице, висит над залом. Он не заперт, на столе – накладные и другие документы, из которых следует, что склад принадлежит фирме под названием «Прекрасная невеста». Тут также лежит дешевенький телефон «Тексет» и черствый бутерброд с колбасой в бумажном пакете.