Оксана – не в настроении, и примерка не ладится. Она окидывает взглядом Кристинин гардероб, выхватывает смокинг от Сен-Лорана, прикладывает к себе перед зеркалом и, не сказав ни слова, выходит из комнаты.
– Все нормально? – спрашивает Кристина, глядя ей вслед.
– Ну… Ты же понимаешь.
– Еще как понимаю, – с легкой улыбкой отвечает она.
– Кристина?
– Крис.
– Крис… так у вас с Дашей…?
– Да, уже год.
Я разглядываю множество нарядов, не зная, с чего начать.
– Ты ее любишь? – спрашиваю я на автомате.
– Да. И она меня любит. Мы хотим когда-нибудь уехать в карельскую деревеньку. И, может, удочерить девочку.
– Пусть у вас все получится.
Она снимает с вешалки гофрированное шелковое платье от Боры Аксу и хмуро разглядывает его.
– А ты со своей Оксаной? Вы собираетесь жить долго и счастливо?
– Типа того.
Она протягивает мне платье.
– Ведь она киллерша? Профессионалка?
Я выдерживаю ее взгляд. Слушаю звук собственного дыхания.
– Я различаю их с первого взгляда. То, как они смотрят на тебя. Тебе нравится имя Эльвира? Мне кажется, прекрасное имя для маленькой девочки.
Асмат Дзабрати – один из самых малопримечательных людей из всех, с кем мне доводилось сталкиваться. К застолью он приезжает последним – мелкий, редеющие волосы, сальный взгляд кроличьих глазкок. Он входит тихо, но тут же становится центром всеобщего внимания. Пахан обладает властью, которая сама по себе никак не проявляется, но заметна по тому, как ведут себя рядом с ним другие. За ним ухаживают: помогают снять облезлое пальто, потом проводят его к стулу, подают бокал, а остальные гости тем временем исполняют затейливый танец почтительности, размещаясь вокруг него в соответствии с иерархией. Ближний круг состоит из Даши и других бригадиров, затем следует кордон телохранителей и рядовых бойцов, а за ними – жены и подружки. Оксана акулой лавирует между этими группами, не чувствуя себя уютно ни в одной из них, а я дрейфую по внешнему периметру среди надушенных, разодетых женщин, с улыбкой вслушиваясь в их разговоры и перемещаясь от одних к другим, как только начинаю подозревать, что от меня ждут чего-то большего, чем согласный кивок.
Стол накрыт в главной гостиной, которая обставлена с тяжелой пышностью. Доминирует подсвеченный портрет Даши в мужском домашнем смокинге, расслабленно сидящей с сигарой в руке. Напротив портрета, между высокими окнами, глядящими на проспект Стачек, стоит, капая на сервант, ледяная скульптура российского президента верхом на медведе. В дальнем конце комнаты официант в белом пиджаке и с перебинтованной головой подает напитки из бара с богатым ассортиментом. Я с некоторым запозданием узнаю в нем бандита, которого Оксана вырубила на складе. Его коллеги, разбирая напитки, подшучивают над ним и, похлопывая по плечу, смеются, что, мол, надо же быть таким идиотом, чтобы женщина отправила тебя в больницу.