— В таком случае, пожалуй, мне есть, чем гордиться, — отшутился Олег.
— Есть, — серьезно сказал Влад.
Да, Влад. Но только в мыслях. Даже не пике оргазма язык почему-то не повернулся назвать его по имени. Что-то останавливало, не давая говорить то, что хотелось. Странно. Непонятно. Страшно. И…
Других слов не находилось. И когда Сокольский переходил на серьезный тон, то по коже бежали мурашки. Потому что смотреть на него и говорить о работе, не думая, что хочется наплевать на все, сесть рядом и, заставив склониться, впиться в губы, практически невозможно.
Пусть было неловко, стыдно, но… и отрицать, что совсем не против повторить произошедшее тогда в кабинете прямо здесь и прямо сейчас.
— Но пока рановато, — все же нашел он в себе силы дать ответ. — Когда все уладим, то можно будет решать: гордиться или нет.
Сокольский взял бутылку, задумчиво посмотрел на янтарный напиток и, не спрашивая, налил обоим. Немного, чисто для аромата и поддержания беседы. Олег хотел было отказаться, но прикусил язык. От такой дозы ничего не будет. А вот от следующей стоит отказаться и впрямь.
— Неужто Табан нашел разруливание предыдущего дела неудовлетворительным? — вдруг спросил он.
Спокойно, словно между прочим. Но Олегу хватило. Вмиг отступил жар, и мысли прояснились. Эх, Владислав Алексеевич, что ж вы так. Такой чудесный вечер, и тут… резко и не придумаешь, что ответить. А молчать нельзя.
Поэтому только легонько пожал плечами, приняв относительно равнодушный вид:
— Ну, как… каждый руководитель хочет, чтобы работа выполнялась четко и в срок. И так, как он запланировал.
Что именно сделал Табан, и почему его вдруг так хочется убить, Олег говорить не стал. Это сугубо их, монтрозовские разборки. Сокольскому об этом знать необязательно. Хотя так смотрит, что… Да уж, взгляд далек от пастора, которому хочется исповедоваться. Хочется кое-что совсем другое.
— Какой… интересный ответ, Олег, — иронично ответил Сокольский. — Где только так научились?
Чему именно? Отвечать, как последний еврей? Так при тете Саре и не такому научишься, зуб даю. Но собеседник явно сжалился, давая пространство для маневра, уходя от опасной темы про нынешнего начальника.
— На прошлой работе, — совершенно честно ответил Олег. — А у нас, на юге, иначе нельзя.
— На юге — конкретнее? — с интересом спросил Сокольский.
Тон — совершенно нейтральный, но взгляд и впрямь заинтересованный. Не просто любопытство или вежливость.
«И надо оно вам, Владислав Алексеевич? — пришла в голову к Олегу странная мысль. — Или просто поговорить?»
— Херсон и Одесса, — ответил Олег.