– Речь о тебе, – взял ее за плечи и в глаза заглянул. – Пойми, так демонстративно показывать своего фаворита…
– Пусти, – перебила она меня и плечами повела. – Повторю: никому и ничего не должна! В том числе и тебе!
– Ольга, да что за ерунду говоришь?! На тебе империя! Защита людей и границ! Ты обязана думать обо всем – если хочешь, могу пояснить, что и как! Но не путаться с кем ни попадя!
– Объясни, очень послушать хочу, – холодно проговорила императрица, глаза прищурила и губы поджала.
Эх, не заметил тогда перемену ее настроения… да и в тот момент в меня словно бес вселился. Квазин этот еще… Многое я ей наговорил сгоряча. Правда, она тоже в долгу не осталась, перечислила мои похождения, начиная с графини Смеевой и заканчивая журналисткой, с которой до Берлина путешествовал. Н-да, кто-то ей о всех моих шагах рассказал, в том числе и о британце и нашей с ним последней встрече. Нет, я не отпирался, но в какой-то момент перегнул палку, и пару раз еще про ее отношения с штабс-капитаном высказался, и предположил, что фаворит у нее не первый. За это и схлопотал по морде, да на дверь мне указали. Ну, шваркнул я дверью об косяк – от души, даже показалось, что штукатурка обвалилась…
Теперь же мне предлагается данный эпизод забыть, чего давно сам хочу. Нет, я не против, да и нравится мне до чертиков императрица. Тем не менее кое-какие собственные слова стоят в ушах, и забрать вырвавшиеся фразы назад уже невозможно. Увы, но многое в тот момент поменялось, да и понимаю, что быть с ней не смогу. В качестве игрушки – не позволят совесть и внутренняя гордость, а на большее рассчитывать невозможно.
– Знаете, Ольга Николаевна, с удовольствием вычеркну из памяти кое-какие моменты, – медленно говорю, понимая, что императрица ответа ждет и пауза затянулась.
– Так мы останемся друзьями? – протянула она мне ладошку.
– Я ваш верный слуга, и если вы почтете считать меня своим другом, то это великая честь, – ответил и, склонившись, осторожно прикоснулся губами к пальчикам императрицы.
– Хорошо. – Ольга Николаевна порывисто выдернула ладошку и резко сделала шаг к окну. – Налей мне шампанского, в горле пересохло.
Мельком на нее глянул: губу закусила, а сама задумалась. Мне бы тоже выпить не мешает, а желательно напиться, но можно и голову под холодную воду сунуть, чтобы мысли в порядок привести и… желание кое в каком месте остудить.
Налил шампанского, протянул фужер Ольге Николаевне, сам себе плеснул коньяка, и только мы чокнуться собрались, как в дверях показалась смущенная служанка и, сделав неуклюжий реверанс, произнесла: