…Стал стареть, лысеть. Половина зубов – мосты-мостики. И надо же – все чаще и чаще стала ко мне во снах приходить, а днем вспоминаться Катя, та самая иркутская девушка – «красавица, спортсменка, комсомолка»…
За многие годы работы журналистом во всех концах страны довелось мне побывать. Не меньше десятка раз проезжал мимо Иркутска. Иногда вспоминал свою службу, иногда Катю. Но как-то все вскользь, мимоходом.
Сейчас приехал сюда, во Владивосток, думаю, в последний раз.
На пенсию, так сказать, на заслуженный отдых решил уходить. Хватит, поболтался по белу свету… Вероятно, это и подтолкнуло меня сделать остановку в Иркутске. «Когда, – подумалось, – доведется здесь еще побывать, и доведется ли?»…
Слез с поезда. Взял такси. Устроился в гостинице. Принял душ. Перекусил в буфете. Вышел на улицу. И… Вы, наверное, слышали о таком явлении – спонтанная телепортация. Не слышали. Не смущайтесь. Даже те, кто назвал спонтанную телепортацию спонтанной телепортацией, не знают наверняка, существует ли она. В журналах, специальной литературе иногда появляются публикации о том, что тот или иной человек, как правило не по своей воле, оказывается в знакомом или незнакомом месте, в давно прошедшем или даже в будущем времени. Неправдоподобно. Смешно. Однако об этом явлении еще Гоголь – помните «Заколдованное место»? – писал. Я в суть спонтанной телепортации не вникал. Надо чем-то людям себя развлекать… Теперь же готов поверить – есть она, телепортация, есть.
…Вышел на улицу. И оказался в том времени, когда я по ней, именно по этой улице, в солдатских сапогах к своей Катерине топал. Дадут увольнение – братья-солдатики из опостылевшей казармы врассыпную. Кто – в кино. Кто – в горсад. Кто просто по улицам бродить. А я – к Кате, Катюше своей. Вот по этой улице… по этой улице. Вот и камень на тротуаре тот самый на углу дома. У этого камня я обычно останавливался. Ставил на него ногу, доставал из кармана завернутую в тряпочку маленькую бархотку и делал последнюю полировку кирзачей.
А вон у того тополя обычно мороженщица со своей тележкой стояла. Ишь, даже след от колес тележки виден. Когда бывали копейки, я Кате обязательно мороженое покупал. Любила она его. Очень любила. Да что там любила – любит.
Дом. Ее дом. И крыльцо подъезда то же, и дверь та же. Даже выцарапанные на двери слова: «Паша плюс Рима (с одной «м») равняется любовь» – сохранились. Стыдно признаться, обо всем забыл я: о своем возрасте, о своей семье, обо всем. Одернул гимнастерку, поправил на голове не шляпу – пилотку, взглянул искоса не на туфли свои – на сапоги кирзовые – блестят – и, молодой, сильный, красивый, шагнул в подъезд.