— А потом ее убили, — поддакнул Моллер. — Отлично. Значит, мы с девчонками здесь ни при чем. Ни я, ни София с Бригиттой не стали бы ревновать Анну к художнику. Нам на это наплевать. Ищите того, кому это было интересно! Пф, пусть бы она танцевала голой перед кем угодно. Нам-то что?
— Закрой свой рот! — худосочный, но при этом не обделенный ростом художник вдруг бросился с кулаками на Моллера. — Ты только и делаешь, что болтаешь о ней направо и налево!!!
Присутствующие дамы глазом не успели моргнуть, как завязалась драка. Полковнику даже не подумал вмешиваться. Молодые мужчины с переменным успехом валяли друг друга по полу, две девушки, их подруги, что-то кричали драчунам, мадам же так и осталась попивать виски в своем кресле. Точно так же поступил и ее спутник. Наконец, Вольф негромко у него осведомилась:
— Не думаете ли вы, дорогой Хьюго, что с них достаточно?
— Неа, — крякнул бывший полицейский. — Практика показывает, пусть лучше они оба выпустят пар при нас, чем потом один другого будет поджидать за первым же углом, а потом Скуг будет вынуждена расследовать третье дело о нападении и нанесении телесных повреждений. Если не хуже.
— Раз вы так считаете, пусть будет так, — невозмутимо согласилась француженка.
Оба продолжили наблюдать за тем, что творилось на полу. Видя, как мужчины неумело пытаются «причинить друг другу вред», Вольф поджала губы:
— Да… А знаете, Хьюго, мне доводилось бывать на разных боях. Я как-то была в Чикаго и должна признать…
— Мадам, мадам, — Алена в самый неподходящий момент наклонилась в сторону француженки, при этом она неосмотрительно задела рукой колено полковника:
— Мадам, вы не знаете, но в доме есть еще одна женщина.
— Кто же? Почему мы ее до сих пор не видели? Или это сестра покойной экономки и няни Анны?
— Нет, это другая женщина. Вы ее ни разу не видели, но я была свидетельницей того, как Ханна готовила той обед. Овощи на пару, она еще жаловалась, что гостья жутко привередливая. Она — тетка Карла. Я также слышала, что эта гостья плохо относилась к Анне.
— Хьюго, не толкайтесь! — в полной темноте зашипела на друга мадам.
— Простите. Ой, простите, Эрнестина. Нет, это совершенно невозможно! У нее хотя бы есть фонарик, а у нас с вами ничего. Я ничего не вижу из-под этого дурацкого капюшона. Где вы раздобыли этот плащ? Уж извините, но он мне мал.
Под дождем, успев промокнуть до нитки, эти двое пробирались по кустам, следя за темной фигурой, которая, постоянно оглядываясь назад и светя фонариком себе под ноги, шла по дороге прямо к мистическим кругам.