– Ты боишься, – через мгновение заметил он.
– Ты пришел в этот город в поисках меня? – резко спросила она, удерживая его взгляд.
Он покачал головой.
– Я… как ты здесь оказался? – снова спросила она.
– Не знаю, – ответил Гектор. – Я надеялся, ты знаешь. Я не помню. Помню Медею. Помню прибытие твоей сестры. А потом только как проснулся в пустыне. Один. Меня нашел караван узников. Они привели меня сюда, в песчаные ямы, чтобы сражаться.
– Ты не помнишь, что произошло в Медее? – спросила Беру слабым голосом. Ее взгляд прошелся по нему, и тут она поняла, что бледный отпечаток руки на горле, отмечавший его смерть, исчез.
Что это значило?
– Нет, – сказал Гектор. – Что случилось?
Он понятия не имел, что с ним сделала Эфира. Что сделала Беру.
Она перевязывала рану, притворяясь, что сосредоточена. Не обязательно говорить ему. Можно покинуть это место и позволить ему самому обо всем узнать. Отвернуться от него так же, как они сделали с Эфирой, когда убили его семью.
Когда она собралась уходить, он схватил ее за запястье, пальцы сомкнулись вокруг черного отпечатка, скрытого под повязкой. Его глаза были темными и напряженными, и Беру чувствовала свой частый пульс под его большим пальцем. Но под его злостью прятался еще и отчаянный страх.
Его хватка стала крепче.
– Расскажи мне.
Беру закрыла глаза, и на них навернулись невыплаканные слезы.
– Она убила тебя, – произнесла Беру срывающимся голосом. – Эфира убила тебя, чтобы спасти мою жизнь.
– Это невозможно, – сказал Гектор. Он отпустил ее и встал на ноги. Из его груди вырвался вздох. – Она не могла. Я все еще жив.
Беру покачала головой, тоже поднимаясь.
– Я не знаю как. Не понимаю, как ты можешь быть здесь.
– Она здесь? – спросил Гектор.
– Я оставила ее в Медее. Я не могла… не могу принять то, что она сделала с тобой.
Его лицо потемнело, но нельзя было понять, о чем он думает.
– Тебе нужно уйти.
– Гектор, – позвала она, но он уже отвернулся.
Беру застыла, а дыхание замерло в горле. Она уставилась на спину Гектора, на место рядом с позвоночником. Там, чуть выше бедра, виднелся черный отпечаток руки.
Он почти соответствовал тому, что чернел на ее запястье.
Компас Хассана все еще указывал на маяк. Или по крайней мере на то, что от него осталось.
Его взгляд споткнулся о почерневшие руины на берегу. Хассана охватило чувство, что город потерял нечто большее, чем просто маяк.
Назира перестала быть городом, который так любил юноша. Одетые в черное и золотое свидетели маршировали по улицам внизу. Хассан насчитал пятерых. Они несли цепи и факелы – не Божий огонь, а обычное желтое пламя, – проходя мимо темных домов на улице. Это был тихий жилой район, расположенный вдалеке от шума дороги Озмандит или кварталов изобретателей и алхимиков. Ходили слухи, что свидетели придут в этот район, и они оказались правдой. Была только одна причина, по которой они сюда пришли.