Теперь Мари должна ответить. Она видит позу тела Фреда, жесты, слышит тон его голоса, и она отвечает в основном на эту группу признаков, а не на смысл его слов.
В ее раннем опыте отношений с Фредом (и с другими) этот тон голоса, поза тела, жесты и движения ассоциировались с требованиями, которые он предъявлял ей.
Решение, принятое Мари на второй стадии (выше), плюс ее ранний опыт, относительно той части неконгруэнтного общения со стороны Фреда, которую она воспринимала и на которую давала ответ, привело ее к обобщению (умозаключению), что Фред что-то требует от нее.
В прошлом у Мари эти требования вызывали чувства беспомощности и гнева на проявленную по отношению к ней несправедливость. И теперь ее ответ Фреду автоматически основывается по большей части на этих прошлых чувствах гнева и беспомощности, и не обусловлен конкретной ситуацией.
Терапевту необходимо осознавать, что под поверхностным общением находятся более глубоко расположенные послания, которые, если их вывести на поверхность, могут помочь установить обратную связь. Такой процесс вывода заключения составляет другую переходную точку, в которой заданность может быть разрушена. Например:
Терапевт: Мари, Фред только что задал вам вопрос, и мне интересно, как вы это восприняли. Что вы чувствовали в тот момент, когда Фред попросил вас уделять ему больше любви и внимания?
Мари: Ну.., я чувствовала, как если бы он меня отчитывал, говоря мне, что мне следует делать.
Терапевт: Не могли бы вы сказать, что заставляет вас чувствовать таким образом?
Мари: Ну, он выглядел очень презрительно и то, что он говорил, звучало очень сердито и гневно.
Терапевт: А как вы чувствуете, что он делает именно это?
Мари: Я догадываюсь, поскольку я чувствую себя притесненной и обороняющейся.
Терапевт: Мари, когда вы видите Фреда презрительным, говорящим намеренно громко — все так, как вы описывали, означает ли это, что он на самом деле критикует и притесняет вас?
Мари: Конечно, он достаточно часто это проделывает.
Терапевт: Допустим, это так. Мари, вы когда-нибудь сами испытывали ощущение презрения или гнева, и когда вы разговаривали с кем-либо, это все происходило именно так, как вы описываете?
Мари: О, да. Но это совершенно разные вещи — он постоянно проделывает это.
Терапевт: Вы так в этом уверены? А не получается ли так, что этот большой и сильный парень испытывает внутри себя несколько другие чувства, так что когда он говорит с вами о чем-то, что так важно для него, то снаружи это проявляется не совсем верно? Может такое происходить? Мари: Да, я начинаю догадываться.