Только изредка, находясь среди своих, когда поза приличия не стоит затрачиваемого на нее труда, случается, что покров цинически снимается и положение вещей обнаруживается в настоящем свете.
В своей книге Пельтан воспроизводит с натуры и такую сцену: «Несколько дней тому назад зашел я в читальню, очень посещаемую сливками Сен-Жерменского предместья. Молодой человек, подобрав ногу до самого подбородка, дожидался кем-то взятого романа из жизни богемы, отстукивая на набалдашнике тросточки каватину Беллини. Вскоре появился другой молодой человек, его приятель по части развлечений, к которому он обратился прямо, без обиняков, с вопросом:
— Сколько принесет тебе женитьба?
— Сто тысяч, — ответил тот.
— Признайтесь, господа, — заметила хозяйка читальни, — что вы предпочли бы приданое без девушки.
— Несомненно! — ответили оба, как один человек.
Оба были молоды и, судя по элегантному костюму и виду, вероятно, также и богаты. В Париже так рассуждают в годы иллюзий все герои польки.
„Сколько принесет мне женитьба?“ — таков лозунг известной части молодежи, для которой брак только источник пополнить истощившийся кошелек, только последнее средство оплатить сапожника и портного.
Став собственником горячо жданного приданого, муж снова принимается за прежний образ жизни со всем пылом счастливого игрока, с тем большим увлечением, чем дольше приходилось из экономии отказываться от удовольствий. Он посещает клуб, кофейни, вечером идет в театр. Рано покидая свой дом, он возвращается поздно, чтобы избежать скуки и жены, один вид которой возбуждает в нем угрызения совести».
Вот несколько примеров, характеризующих моральное лицемерие буржуазного общества в области половых отношений. Эта же самая мораль фигового листка охватывает все стороны жизни буржуазного века. Буржуазное общество ни за что не хочет обнаруживать истинной сущности вещей. Такими же безупречными, как индивидуальная половая мораль, провозглашаются и социальные отношения: «Кто беден и нуждается, тот в этом сам виноват», «Кто хочет найти работу, всегда найдет ее», «Кто делает сбережения, тот всегда выйдет в люди». К тому же, разве мы не заботимся по-человечески о бедных и несчастных? Разве нет больниц для больных, приютов для бездомных, детских садов для детей, сиротских домов для сирот, богаделен для слепых, калек и стариков? Разве мы ежечасно не жертвуем собой для общего блага? Разве мы не члены всевозможных благотворительных обществ? Разве наши жены не устраивают необыкновенно доходные благотворительные базары, Дни маргаритки и других цветов? Наши жены даже целуются и танцуют в пользу бедных! Чего же, в самом деле, еще?