— А если бы у Клео не было, то и тебе бы не нужно было, — улыбнулся Олег, но когда королева собралась с жаром опровергать его слова, то он её остановил, накрыв своей ладонью её, — Я не возражаю. Только учти, стоить это тебе будет очень дорого, моя мельпомена избалована.
— Ах, что мне теперь деньги, Олег, — засмеялась Иргония, — У меня их станет много. Я же твоя вассал.
— Формально ещё нет, — напомнил император, — вот перед началом Совета принесёшь мне клятву, займёшь в нём своё место, тогда да.
Как и с бала, с обеда Олег тоже улизнул пораньше. Не то, чтобы ему не хотелось послушать исполнителей песен и музыки — как раз теперь, когда он создал нормальный звукоряд, его перестало корёжить от искусства, а совсем наоборот, только радовало — но ему ещё надо было подписывать очередную кипу документов, которые ему исправно поставлял Клейн. Сестра ушла с обеда сразу же вслед за ним.
Уля совершила героический поступок — отказалась от поездки на аттракционы. Олегу объяснила, что накануне она там уже была, и Псков завтра покидать не собирается. Так что, успеет ещё и на каруселях накататься, и на качелях покачаться, и по лабиринтам побегать, и прочие радости испытать.
— Я уже прочитала доклад разведки, — сообщила она Олегу, — Хорошо ребята поработали. Считай, всё вывернули наизнанку. Даже умудрились долги короля разузнать.
— Ну, это не сложно было, — усмехнулся он, — Банки между собой информацией о клиентах-должниках делятся исправно. А мы контролируем уже три крупных финансовых учреждения, действующих, в том числе, и во Фларгии.
Посол короля Дейрима был скользким, как налим, что впрочем говорило о его хороших дипломатических качествах.
В императорском кабинете они находились втроём — Олег, Уля и фларгийский граф.
Весьма пожилой дипломат, судя по всему, был хорошо осведомлён о положении, которое занимала королева Саарона при императорском дворе, поэтому глупых вопросов, касаемых того, зачем она присутствует при разговоре, не было. К тому же, король Дейрима рассчитывал и на её магическую мощь.
Начальная позиция, обозначенная графом в переговорах, сводилась к простому — Фларгия хотела получить от Псковской империи всю возможную военную помощь и ещё очень много денег, а взамен предоставить братскую любовь и искреннюю признательность, то есть по-сути ничего.
Подобная наглость Олега совершенно не возмутила. Он знал немало примеров, когда когда почти целый континент жил на таких условиях целых пол-века.
— Предложение интересное, граф, — с серьёзным видом сказал Олег, заметив краем глаза, что Уля даже вздрогнула при этих словах. Правда, быстро успокоилась, видимо, вспомнив, что её братишка таких ушлых графов може десятками за завтраком съедать, — но, к сожалению, не своевременное. Народы и владетели нашей молодой империи ещё только начинают познавать радость объединения в процветающее государство счастья и гармонии. Растин наш враг. Республика много зла причинила на наших землях. И мы разделяем стремление моего брата Дейрима покарать и поставить на место распустившихся торгашей. Мы понимаем озабоченность и тревогу Фларгии, вызванную появлением на её границах наших общих исконных врагов с Валании, мы глубоко возмущены науськиванием растинцами пиратов Архипелага Бурь на добрых торговцев Фларгии. Наш гнев, конечно же, вызывает и та компания клеветы, которую ведут против вас, обвиняя в жестокости и кровожадности при обращении с туземцами с материка Игласия. Но. Но, дорогой граф, к сожалению, моя помощь вам может быть только моральной. Воевать сейчас я ни с кем не хочу — мне нужно заниматься обустройством своей империи. А с деньгами….У нас денег нет, но вы держитесь.