Через несколько часов я засыпаю в его объятиях.
Когда просыпаюсь утром, его уже нет.
В моей руке один из серебряных камешков, которые я подарила ему. А еще свернутая записка, которая гласит: «Вот и у тебя теперь всегда есть то, что нужно».
Конец февраля принес с собой жестокие холода и даже снежные бури. Здесь такая погода не редкость, но в этом году я сильнее ощущаю лютый холод, не говоря уже о нескончаемом снеге и льдах. Днем в субботу спортзал с беговой дорожкой практически пуст; идеально для меня. Предполагаю, что всех испугал буран, и они не решились выйти на улицу. Снаружи и правда жутко. Но это одна из причин, почему я здесь. Общежитие сегодня давит на меня, и я была вынуждена уйти. Я, наверное, куталась в одежду столько же, сколько бегала.
На дорожке со мной еще одна девчонка и несколько парней в тренажерном зале. У него стеклянная стена, и, пробегая мимо, я замечаю там Криса. Мы обычно не пересекаемся, потому что я бегаю рано утром, а он занимается ближе к вечеру, но сегодня я провела большую часть дня за учебой.
Крис машет мне рукой, и я машу в ответ. На нем обтягивающая голубая футболка с черными шортами, и я не могу не замедлить бег, чтобы полюбоваться. Знание того, что находится под этой футболкой и шортами, отвлекает. Я отвожу взгляд и прибавляю звук. Последний плей-лист от Криса громко играет в наушниках, и я снова сосредотачиваюсь на беге. Мой таймер стоит на шестьдесят три минуты. Еще двенадцать, и все. Знаю, что все еще недостаточно быстро бегаю, поэтому сильно нажимаю на последние несколько кругов, пока ноги и легкие не начинают гореть.
Немного пройдясь после бега и приняв душ, я стою в одном нижнем белье перед зеркалом раздевалки и сушу волосы. Обычно просто собираю свои кудри в хвост, но боюсь, что сегодня они просто превратятся в сосульки на таком морозе, если их не высушить. Пока держу фен, обращаю внимание на шрам на руке, который обычно не замечаю. Дело не в том, что я снова беспокоюсь или стесняюсь его, но я больше… Не знаю что. Сбита с толку. Озадачена. Я не рассказала Крису, как подходят наши шрамы. Я не могу понять, в чем тут дело.
Мне и хочется ему рассказать, но боюсь, что он отнесется к этому скептически. Для меня очевидно, насколько мы друг другу подходим, но я понимаю, что для Криса все может быть иначе. Эстель точно меня поддержит. Сабин поймет. Но Крис? Нет. Кроме того, возвращаться в колледж после отеля было и так достаточно тяжело, и нет никаких причин усложнять то, что на данный момент закончено. Сейчас не время говорить о шрамах, моих или Криса. И мне не нужно знать подробностей, чтобы понять глубокое значение шрамов Криса как физических, так и эмоциональных. Я могу не вынести того, что случилось с ним, Эстель, Эриком и Сабином. Но я еще не знаю всей истории, а воображать детали не очень разумно. Мне нужны факты, но я крайне уважаю личное пространство и не стану спрашивать.