– Почему ты смеешься? – удивленно спрашивает он.
– Это выглядит, словно ты просишь моей руки, предлагая лайм.
Он ухмыляется:
– Наверное, так и есть. Ну и? Ты возьмешь лайм или нет?
– Да. – Я забираю дольку из его руки. – Неописуемо тронута вашим предложением.
– Ах, благодарю. Думаю, могу пообещать, что это предложение лайма – самый большой шаг к институту брака, который я совершу.
– Значит, мы мыслим одинаково, – говорю я. – Если люди искренне друг друга любят, то к чему все эти церемонии?
– Точно. – Он встает. – Соль?
Я киваю и облизываю участок кожи возле большого и указательного пальцев, а Крис сыплет туда соль. Я слизываю ее, делаю глоток текилы и закусываю лаймом. Секунду посасываю его, а затем говорю:
– Идеальное сочетание. Все старания прошли не зря.
– У меня нюх на такие вещи. – Он подмигивает, прежде чем облизать и посолить себе руку. Хорошо, что он не может читать мои мысли, потому что при виде его языка у меня подкашиваются коленки. Очевидно, я простила его исчезновение на последние несколько недель. Это легко, когда мы вместе.
Он делает глоток и тут же заходится кашлем.
– Боже, какое же дешевое дерьмо пьет Сабин. – Он высасывает свою дольку лайма.
– Это да. Отвратительная гадость. – Я замолкаю. – Еще хочешь?
– Естественно.
И мы повторяем.
Прокашлявшись после очередного раунда слишком больших глотков текилы, мы стоим бок о бок и наблюдаем за толпой под нами, которая становится все больше и шумнее. Группа девушек перед сценой начинает улюлюкать и скандировать, когда кто-то выходит на сцену. Я прищуриваюсь.
– Эй, а это не…
Крис прослеживает мой взгляд.
– О господи, да. Это Сабин. Должно быть, они с Эстель спустились по черной лестнице. Я даже не заметил.
Мы смотрим, как Сабин расхаживает по сцене и машет рукой обезумевшей толпе.
– Это для нового члена клана. Я уже люблю тебя, Би! – кричит он в микрофон.
– Черт бы меня подрал! – Я закрываю глаза. – Что он делает? Поет?
– Он может делать все что угодно.
– Я знаю, что ты там, наверху, сладкая моя. – Сабин смотрит в сторону крыши, перекидывает ремень через плечо и начинает перебирать пальцами по струнам акустической гитары. – Больше никаких тревог, обещай мне.
Он поет глубоким, красивым голосом с хрипотцой, и я тронута до глубины души, что песня посвящена мне. Не знаю, о чем эта песня изначально, но понимаю, что хочет мне сказать Сабин. Он говорит оберегать свое сердце. Он говорит о своевременности, мечтах и выживании. Но в основном он поет, чтобы я прекратила переживать. Радовалась настоящему и двигалась дальше.
Впервые мои глаза наполняются слезами от счастья. Я смаргиваю их. Сабин прикрывает ладонью глаза от света и смотрит на крышу. Он машет рукой, а затем смешно изображает боксера-чемпиона, сотрясая воздух кулаком, а затем поднимая обе руки в воздух и делая круг победы по сцене. Он во всех смыслах просто замечательный.