— Виолетта, мне Роман Викторович уже все показал. Молодцы. Отлично поработали.
«Вот это номер! И зачем тогда я делала презентацию?» — сообщение ужалило меня прямо в сердце. Возникло ощущение, что эти двое договорились о чем-то за моей спиной.
— Хорошо. Зачем тогда я вам понадобилась?
— Где вы нашли такой отличный типаж? У модели большое будущее. Я предлагаю поместить его фото на обложку, а ты, как ведущий журналист колонки, возьмешь у парня интервью. Такой красавчик, да еще в средневековом наряде сразу привлечет внимание девчонок. Как ты на это смотришь?
«Никак», — хотелось ответить мне. — Я мечтаю избавиться от проблемы, созданной этим человеком, и вернуться к нормальной жизни, а вы предлагаете мне познакомиться с ним поближе.
Я уже хотела отказаться, но вдруг сообразила: это же отличный шанс узнать у Берта, где мы с ним встречались. Провал в памяти уже не так пугал меня, как необычный сон. Герой моих сновидений имел такие же точки над бровями, как у Берта.
Вот о них и спрошу. Я активно закивала.
— Да, хорошо. Отличная идея. Я ему сейчас позвоню и договорюсь насчет интервью.
В дверь заглянула секретарша.
— Лариса Максимовна, типография на второй линии. У них какая-то проблема со свежим тиражом.
Редактор схватила телефон, послушала немного, потом помрачнела и рявкнула:
— Это ваша работа. Почему я должна еще и за вами присматривать? — потом она закрыла микрофон ладонью и прошептала одними губами. — Я на секундочку. Роман Викторович, никуда не уходите.
Крыса выбежала в коридор, и уже из приемной донесся ее резкий голос. Она разносила кого-то в пух и прах своим ядовитым языком.
— Доброе утро, Роман Викторович, — вежливо поздоровалась я, соблюдая дистанцию.
Белецкий встал и посмотрел на меня пронзительным взглядом, в котором читалось недовольство и злость. Он подошел почти вплотную и тихо спросил:
— Кому доброе, а кому и не очень. И когда вы, Виолетта Сергеевна, успели с этим хамом обменяться контактами?
— Ночью в участке, — ответила я, смело глядя в глаза режиссера. Ревнует, что ли? — К чему этот допрос? Вы же не захотели помочь.
— Уже наябедничал! Не мужик, а дерьмо собачье!
— Рома, не злись, — я тронула его за локоть и покосилась на дверь: вдруг кто-нибудь заметит. — Нужно было выручить наших ребят.
— Ты со всеми мужиками такая любезная?
— Нет, не со всеми. А за этих я чувствую ответственность.
— Не бери у него интервью! — приказал режиссер.
— И что я скажу редактору? Какую назову причину?
— Скажи, что занята.
— Нет, такие выходки у нас не приветствуются. Извини.
— Роман Викторович, — в дверях показалась Лариса Максимовна. В ее голосе еще звучали властные нотки. — Не переманивайте моего журналиста. Мы с вами собирались обсудить новый рекламный ролик за завтраком.