— Дитя, коль ты оказалась во дворце на правах гостьи, следует извлечь из этого как можно больше выгоды, — с умилением глядя, как я ем, сказал он, когда мы сидели в маленькой деревянной беседке, приютившейся между двумя старыми акациями.
Стоило нам к ней приблизиться, как охранник сделал знак, и из кустов выскочила девушка с подносом. Не глядя на нас, она быстро выставила на ажурный круглый столик тарелки с фруктами, кувшин и закрытое крышкой блюдо, в котором оказалась восхитительно пышная творожная запеканка. Еще горячая. Политая растопленным маслом и медом. Рот моментально наполнился слюной, и я потянулась к тарелкам.
— Его величество дал указание ни в чем тебе не отказывать, в пределах разумного, конечно. До отъезда в Лесной дворец у тебя три дня, их надо провести с пользой. Хочешь посетить город? — с лукавой искоркой в глазах спросил целитель, отпивая травяной чай, который сам налил нам в глиняные высокие кружки.
Я тут же всплеснула руками и радостно спросила:
— Вы будете меня сопровождать?
— Адель, дитя, я слишком стар для таких мероприятий, — с печальной улыбкой вздохнул мэтр.
Я поддержала его вздох грустной улыбкой и тут же искренне возмутилась:
— Зачем вы на себя наговариваете? Назвать вас стариком может только болван.
— Дитя, мне лестно это от тебя слышать, — довольно приосанился мэтр Файлон. — Но все-таки поищи кого-нибудь помоложе.
— Хорошо, мэтр, — покладисто согласилась я. — Скажите, — я на мгновение замялась, не зная, уместно ли задавать такие вопросы, но, увидев ободряющий взгляд, все же спросила: — Чем болен его величество? Это рак?
— Знакомые симптомы? — с профессиональным интересом живо поинтересовался целитель. — Это проклятие, и я бессилен его излечить. Хотя замедлил процесс.
— Легкие? — я поболтала в чашке ложечкой, не поднимая глаз.
Мама и дед боролись как могли, и бабушка прожила еще пять лет, после того как ей поставили диагноз.
— Да, — просто ответил целитель.
— В нашем мире это заболевание называют рак, и его лечат. Не всегда эффективно, но все же… У меня бабушка от него умерла, но перед этим прожила пять лет. Не мучилась, а жила, — уточнила я, мне показалось, что это важно. — Хотя последние полгода были тяжелыми…
— Я тебя слушаю, — мэтр Файлон подобрался, отставил чашку, внимательно всмотрелся мне в глаза. — Если ты позволишь, я просто считаю все из твоей памяти, так будет проще и полнее.
Да, он, наверное, прав, ведь я столько перечитала литературы, столько пересмотрела видеофильмов, где показывали и сами операции, и последующее лечение. Вряд ли я смогу сейчас все так подробно вспомнить, все же прошел не один год.